Просторная комната с высоким потолком, двумя широкими окнами и двумя двустворчатыми дверями арочной формы из столетнего дуба. Причудливая мозаика пола укрыта толстым персидским богато расшитым ярким цветастым ковром. Стены скрывают полированные деревянные панели, покрытые изображением богатого и могучего летнего лиственного леса. С потолка расписанного нимфами и купидонами свисает люстра из венецианского стекла в двенадцать рожков. Окна и двери закрывают длинные и широкие изумрудные портьеры с золотым шитьем. У стены без окон стоит широкая роскошная двуспальная кровать с балдахином травянисто-зеленого цвета, с обеих сторон располагаются квадратные лакированные тумбочки со скругленными углами и ребрами декорированные под кору дерева. На каждой лампа из китайского шелка и фарфора украшенная рисунками бабочек.
Лежа на спине, на кровати листает толстую книгу в мягкой обложке мужчина лет сорока-пятидесяти пепельные волосы до плеч с редкой сединой, серые глаза морщины лишь слегка тронули европейский профиль лица и холеные аристократические руки. Он одет в бежевую пижаму восточного покроя расшитую белыми китайскими драконами.
Между окнами втиснулось широкое деревянное трюмо-секретер с десятком ящичков оформленное, как и тумбочки, увенчанное одним большим зеркалом, двумя поменьше вращающимися вокруг вертикальной оси и одним круглым размером с футбольный мяч, укрепленным на длинной подвижной штанге, что позволяет посмотреть на себя со всех сторон.
На резном стуле перед зеркалом сидит женщина лет тридцати с карими глазами и расчесывает длинные густые русые волосы, её славянское лицо ухожено на нем нет ни одной морщинки, что делает его обладательницу моложе. На ней только комбинация цвета молодой листвы не закрывающая даже колен.
– Алиса! Ты уделишь мне минутку? – послышался вдруг приятный женский голос. Центральное зеркало на миг подернулось рабью, а потом в нем появилась дама средних лет с черными, как ночь волосами и как бездна глазами с легкой сеточкой морщин на европейском аристократическом лице в темном закрытом длинно рукавом платье.
– В чем проблема Моргана? – спокойно спросила Алиса, не отрываясь от занятия.
– Ты помнишь такое место как Гринланд? – поинтересовалась собеседница.
– А в чем проблема? – все также безучастно сказала княжна.
– Меня терзают смутные сомнения, – молвила Моргана, слегка нахмурившись.
– Да!? И что? – спросила Алиса спокойная как гранит.
– А то, что кому-то надо приглядеть за этим чудом Творца, – выдохнула волшебница.
– А Dark? – подняла бровь княжна.
– Её там не было, а ты уже была, – с легким нажимом вымолвила Моргана.
– Ясно. Когда? – спросила хозяйка дома, отложив гребень.
– Чем быстрее, тем лучше, – просто ответила собеседница.
– Хорошо я завтра же отправляюсь, – также просто и буднично сказала Алиса.
– Я в тебе не сомневалась, – молвила волшебница улыбнувшись.
Зеркало вновь пошло рябью, как водная гладь от брошенного камня, и стало нормальным. Княжна закончила вечерний туалет и забралась под одеяло.
– Как это следует понимать? – сухо спросил мужчина, не отрываясь от книги.
– Ты что, опять надулся? – с улыбкой спросила женщина, положив голову ему на колени.
– Ни чего не надулся! – фыркнул он. – Но я твой муж и имею право за тебя беспокоится.
– Я люблю тебя! – сказала Алиса и они слились в глубоком страстном поцелуе.
– Не подлизывайся! – с напускной сердитостью сказал муж.
– Но я действительно должна там быть? – сказала жена, молитвенно сложив руки и скуксив жалобную мину.
– Тогда я пойду с тобой.
– А ДЕТИ! – прошипела женщина. Руки, что только что ластились, как игривые котята мгновенно превратились в стальные капканы. Изголовье кровати жалобно заскрипело под венценосной дланью.
– Присмотрит Вечерний Рассвет… – задушено прохрипел супруг.
– Вечерний Рассвет? – задумчиво проговорила она, на изящном лобике собрались складочки. Захваты отпустили, и мужчина облегченно вздохнул. На дереве и шее остались четкие следы ногтей, вошедшие в дубовую стенку ложа на всю глубину.
Супруга задумалась лишь на миг и видимо согласившись с предложенным, расплылась в обольстительной улыбке и, нагнувшись, стала зализывать раны мужа постепенно спускаясь, все ниже и ниже.
Утром княжна неслышно выскользнула из объятий супруга. Её ночнушка на ходу превратилась в шелковый длиннополый халат восточного покроя. Двери бесшумно отворились сами собой, когда она подошла и также бесшумно сворки сомкнулись. По полу коридора бежала дорожка светло-серого цвета, поделенная ломанными черными линиями на множество многоугольников. Со стен укрытых портьерами цвета древесины царственно взирали лорды и леди в нарядах различных эпох. Со сводчатого потолка небесного цвета с игривыми пухлыми белоснежными облачками через равные промежутки свисали на цепочках светильники по две чаши каждый.
Алиса вошла в комнату, разрисованную большеухими разноцветными слонами, парящими в поднебесье, с ковром-лужайкой на паркете. У дальней стены между большими окнами стояли два деревянных полированных шкафа со скругленными гранями и углами. Игрушки всех видов и размеров вперемешку с книжками заполняют комнату они на полу и на полках, что стоят у боковых стен. Рядом с полками две детские кроватки, в которых сладко посапывали два ангелочка: мальчик и девочка. Женщина поцеловала обоих в лобик.
– Синь! Линь! – сказала она, хлопнув в ладоши.
В комнату влетели два светлячка, которые при ближайшем рассмотрении оказались сказочными феями. Они близняшки обе соломенноголовые и голубоглазые стройные и миниатюрные с крылышками стрекозы.
– Оставляю на вас мое сокровище, – продолжила княжна. – Если что случится, голову оторву и скажу, что так и было.
Она сказала это буднично, но фей как льдом осыпало, похоже, в реальности угрозы они не капли не сомневались.
– Не извольте беспокоиться уважаемая! – сказали они в один голос.
– Дедушка Тарас можно тебя, – мягко произнесла Алиса.
– Слушаю тебя дочка, – сказал появившийся в углу низенький по колено взрослому человеку крепко сбитый мужичек с окладистой белой бородкой и угольками глаз в кафтанчике темно-зеленого сукна, темных холщовых портках и лыковых лопаточках.
– Оставляю почтенный на тебя все хозяйство, – сказала княжна. – Приглядывай тут, не обидь.
– Не волнуйся красавица, – деловито сказал Тарас. – А с девочками то ты по мягче, а то они итак уже по ночам кричат.
– Ладно, постараюсь, – усмехнулась Алиса. – Тогда счастливо оставаться!
Алиса махнула рукой, будто запахивалась в плащ, и её тут же окутал зеленый туман, а когда он рассеялся, никого не было.
– Эх, – вздохнул мужичек. – Как была егозой так егозой и осталась.
Развернулся, шагнул в угол и исчез.
– Шевели копытами тигров завтрак! – кричал и щелкал вожжами низенький плотно сбитый мужичек. Он смугл от загара, с мощными скулами и носом картошкой, волосы его черные как смоль с большой круглой плешью и цепкие угольки глаз. На нем светло-серая жилетка с цветастым узором по краю, фиолетовее шаровары, подпоясанные красным кушаком и кожаные сапожки. Сидит он в небольшой
