– Он тебя трахает? – спросил он.
– Господи, – вздохнула жена.
– Джоди, да или нет? – не сдавался Денафриа. – Все будет проще, если ты мне ответишь.
– Сейчас мне не до этого, – вздохнула она.
– То есть «да», – сказал он.
Они долго смотрели друг на друга, пока Денафриа не понял, что сейчас заплачет, и не отвернулся.
– Передай сыну, что я приезжал, – велел он.
29
Они встретились в ресторане «Пи Джи Кингз» напротив Эмпайр-стейт-билдинг – одном из любимых ресторанов жителей Нью-Йорка. Вдоль правой стены тянулась красивая барная стойка темного дуба. На стене просторного зала красовались витражи, подчеркивавшие дубовую обивку. Пол был выложен зеленой и белой мозаичной плиткой. Если верить нескольким авторитетным ресторанным справочникам, в «Пи Джи Кингз» самый лучший мужской туалет в Нью-Йорке.
Павлик и Берра сидели в общем зале. Сейчас, когда время обеда уже прошло, а ужинать было еще рано, почти все столики были пустыми, лишь за несколькими сидели всклокоченные пропойцы-завсегдатаи. Они смотрели бейсбол: к потолку с обеих сторон барной стойки были подвешены на кронштейнах телевизоры.
– Значит, вы – тот самый крутой мачо, который избил старика? – начал Павлик вместо приветствия.
– Я уже извинился перед Витторио, – ответил Берра.
Павлик посмотрел на своего собеседника в упор.
– А сейчас вы боитесь, что изобьют вас, – сказал он наконец.
– Я боюсь, что меня убьют, – уточнил Берра.
Павлик закурил.
– Кто вам угрожает? – спросил он.
– Джимми Качок, – сморщился Берра. – Он хочет меня убить.
– Откуда вы знаете? – спросил Павлик.
Берра протянул Павлику видеокассету.
– Вот откуда.
Через двадцать минут они оба сидели в кабинете управляющего, в подвале под рестораном. Павлик дружил с владельцами «Пи Джи Кингз», и потому ему позволили просмотреть кассету на месте.
– Похоже, ваша подружка снимается в порнофильмах, – заметил Павлик. – Мне обязательно смотреть дальше?
– По-моему, они сговорились, – пожаловался Берра.
Павлик взял пульт и остановил просмотр.
– Насчет чего сговорились? – спросил он.
– Вытрясти из меня побольше денег за кассету, – вздохнул Берра. – Кто-то подбросил ее на стойку консьержа в доме, где я живу. Я тут же позвонил Лианне, и она передала мне их требования. Она уверяет, что перед съемкой ее накачали наркотиками. Мол, Манджино без ее ведома подмешал ей в газировку какие-то таблетки, и что было дальше, она не помнит. Если присмотреться повнимательнее, заметно, что она и вправду под кайфом. Лицо не показывают крупным планом. Даже когда… В общем, они старались спрятать ее лицо.
– Вы ей верите? – сверлил взглядом собеседника Павлик.
– Это правда, – ответил Берра. – Посмотрите еще раз. Но они требуют, чтобы я выкупил фильм. Четыре копии. То есть они утверждают, что изготовили всего четыре штуки.
Павлик смахнул пылинку с рукава пиджака Берры.
– А за рекламу доплатить не требуют?
– Я сказал ей, что не буду платить, – ответил Берра. – Как я могу ей доверять? Но боюсь, если не отдам им деньги, они меня убьют.
– Сколько же они просят за свое произведение?
– Сто тысяч.
– Почему не миллион?
– Им известно, что миллиона у меня нет.
– Им известно, что у вас нет ни гроша. Деньги принадлежат вашей матери. Даже мы в курсе.
Берра вытер пот со лба.
– Витторио сказал, что поговорил с вами и вы мне поможете.
Павлик пожал плечами.
– Напишите официальную жалобу, – посоветовал он. – Но на что вам жаловаться? На то, что потеряли деньги, которые дали взаймы под грабительские проценты старику и его подружке? Вам совершенно ни к чему платить им за фильм.
Берра из последних сил старался не заплакать.
– Старик только что пытался меня убить, – произнес он.
– Что? – удивился Павлик.
– Говорит, что кто-то вломился к нему в дом и избил его жену… кажется, так, – продолжал Берра. – Наверное, к нему приходил Джимми Качок.
– Там побывал не Манджино, – покачал головой Павлик.
– Значит, кто-то, посланный Манджино, – настаивал Берра. – Старик решил, будто головореза прислал я. Но я никого не посылал! Я Богом клялся, что я тут ни при чем. Но старик, Витторио, явился ко мне домой и стрелял в меня из пистолета. Попал в стену у меня за спиной.
Павлик фыркнул.
– Похоже, – язвительно заметил он, – вас никто не любит.
– Так вы мне поможете или нет? – напрягся Берра.
Павлик закрыл один глаз, как будто задумался.
– Не платите, – сказал он.
– А они меня убьют, – захныкал Берра.
– Они так и сказали? – оживился Павлик. – Тогда это вымогательство. Тогда нам есть с чем работать.
– Да нет, особенно не угрожали, – сказал Берра.
Павлик запрокинул голову и покачал ею из стороны в сторону.
– Что мне нужно для вас сделать? – спросил наконец Берра.
Фама еще раз наведался к Тангорре. Он следил, как старик идет к дому от автобусной остановки. Дождавшись, когда Тангорра подошел к двери, Фама неожиданно набросился на него сзади и втолкнул в прихожую.
Теперь они оба были в гостиной. Фама привязал старика к стулу и что было сил врезал ему по лицу, разбив нос.
– Хотел натравить на меня легавых? – кричал Фама. – Козел ты старый!
– Пожалуйста, уходите, – просил старик. – Я больше не буду звонить в полицию. Только уйдите!
Фама с силой ударил старика по лицу. Голова старика дернулась вправо; глаза наполнились слезами. Понизив голос, Фама начал быстро говорить по-итальянски.
В его руках блеснуло лезвие стилета. Старик от ужаса широко раскрыл глаза. Фама только что сказал Тангорре, что в Палермо стукачам отрезают языки; он не сомневался, что головорез именно так сейчас и поступит.
– Если тебе повезет, то ничего не будет, – говорил Джордж Уилсон.
Они сидели на белом кожаном диване в квартире Лианны. Уилсон приехал к ней с работы. Лианна поставила кассету и включила воспроизведение, но Уилсон, посмотрев с минуту, отобрал у нее пульт и выключил телевизор.
– Похищение, изнасилование и вымогательство, – заключил он. – Ты можешь навсегда засадить этих скотов за решетку.
Лианна покачала головой:
– А они тогда распространят фильм повсюду.
