штурмовики были лучшими из лучших, так что у бывших заключенных шансы выжить даже выше, чем у остальных.
Несколько постоянно сопровождающих меня офицеров штаба сначала не понимали почему в присутствии столь высоких гостей никто не только не прекращает тренировки, но и не пытается навести лоск. Правда вскоре и сами стали получать удовольствие от зычных криков унтеров. К сожалению, в этот мир попал я из самого ада и для меня показуха непереносима до зубовного скрежета.
Было интересно наблюдать, как Юсупов общается с Распутиным. Последнему не понять, что в другой жизни Феликс его убийца, который свято верил до самого конца жизни в святость своего поступка. К Феликсу есть вопросы по его англофильству и частым визитам в посольство Великобритании, но пока это просто дань моды у значительной части аристократии, чем реальный шпионаж или предательство родины. Главный вопрос ради чего ему это? У него есть все! Впрочем, Дмитрий в чье тело я попал, из-за недовольства политикой императора, влиянием Распутина на императрицу и отказом в свадьбе с Ольгой тоже принял участие в убийстве.
С момента прибытия во Львов я держался на расстояние от всех своих знакомых. Никого не выделяя. Феликсу еще служить и служить. Неизвестно, как сложится моя судьба. Она порой часто преподносит сюрпризы и в очередной раз повернулась к нам задом. Немцы в последние дни «перли дуром» и заткнуть образовавшийся прорыв кроме нашего Добровольческого корпуса больше было некому.
В штабной палатке собрались все командиры Добровольческого корпуса. Золотая молодежь Петрограда, осужденные офицеры и пойманные за руку интенданты. Сборная солянка, что должна остановить немецкие войска.
— Сегодня мы выдвигаемся на позиции, где корпусу предстоит принять первый бой. Враг хочет прорвать оборону Перемышля и выйти к Львову, чего нельзя ни в коем случае допустить. Мы еще не закончили подготовку новой линии укреплений, поэтому любой ценой надо задержать германские войска.
— Мы не готовы к интенсивному бою, ваше императорское высочество, — высказался штабс-капитан, которого поймали в ресторане.
— Никто не ждет от вас невозможного. Только держать оборону до прихода армии Брусилова.
— Многих это не успокоит. Политические постоянно бузят и только ваш приказ останавливает нас от расстрела большинства. А если они направят оружие против нас? — мрачный подполковник, которого доставили с гауптвахты впервые при мне заговорил.
— У вас есть штатный револьвер. Используйте его по назначению!
— Генералы будут сидеть в городе, когда нам умирать. Разве это справедливо? — вскинулся один из курсантов.
— С вами буду я. Этого достаточно, Прохоров?
Молчание знак согласия.
— Хватит разговоров! Отправляйтесь к вашим подчиненным. Да, пока не забыл. Захватите с собой побольше патронов и воды. Пригодится.
Глава 19
— Но мы пройдем опасный путь через туман…
Напевая песню из своей молодости, я обходил позиции занятые Добровольческим корпусом и проверял общую готовность к отражению наступления германцев. С утра на землю опустился густой туман и лучшего времени для начала атаки не придумаешь, поэтому все солдаты корпуса знали, что ждать осталось недолго. Нервный смех, попытки скрыть страх за отвлеченными разговорами и фатализм в глазах части бывших заключенных. Тяжело в первом бою, да и унтера не все были из ветеранов.
Окопы, подготовленные для нас гражданской администрацией, заставили скривиться, как будто съел кислый лимон. Высотой максимум по пояс, а местами и меньше, без дополнительных укрытий и защиты от обстрелов, огневые точки для пулеметов не предусмотрены и… еще много пунктов. Поэтому солдатам на месте пришлось доделывать укрепления и попутно материть халатность гражданских строителей.
— Ваше императорское высочество, вверенный мне личный состав готов к отражению атаки неприятеля. Командир третьего взвода Прохоров, — поправляя полевую форму поднялся из окопа «золотой» командир.
В Добровольческом корпусе не было званий, поэтому офицерам из штрафников было непривычно такое положение вещей. Зато часть унтеров из тех, кто был собран «с миру по нитке» быстро оценили нововведение и решительно одобряли такой порядок вещей, от чего даже бывшие политические заключенные зашевелились. Для большой армии практика командир-боец неудобно, но в рамках разношерстного корпуса вызовет меньше возмущения. Тем более, в случае успеха я планировал продолжить эксперимент.
— Как настроение, Прохоров?
— Боевое! Через нас враг точно не пройдет!
Главный паникер среди золотой молодежи показывал чудеса храбрости перед своими подчиненными. Оставалось только надеяться, что и в бою он будет вести себя также.
— Благодарю за службу!
Нестройный ответ я уже не слушал, продолжая проверку готовности корпуса к бою. Моя одинокая фигура вызывала разные чувства у людей. Вплоть до противоположных. Раздражение, ярость, воодушевление и подъем боевого духа слились в одном коктейле на деле показывая охватившие Российскую империю противоречия.
Короткие разговоры с солдатами или помощь советом помогали стать немного ближе к ним и отодвинуть чувство страха. Без поддержки трудно. В том числе и от высших офицеров. Генералы бывают разные и тут кому, как повезло. В армии хватает как мясников, так и персонажей точь-в-точь по Лермонтову: «слуга царю, отец солдатам». Почему те же солдаты Стальной дивизии любят генерала Корнилова, хотя у него потери в среднем выше, чем в других дивизиях? Потому что генерал и себя никогда не жалеет и о солдатском быте не забывает. Так сказать, храбрец каких еще стоит поискать.
Задумавшись о вечных солдатских проблемах, я остановился из-за кольнувшего в спину предчувствия и резко упал на землю. Почти сразу же раздался знакомый свист и близкий разрыв, а за ним еще несколько. На несколько минут грохот от взрывов перекрыл все остальные звуки. К счастью, до современной точности еще далеко и снаряды редко попадали в цель. В связи с атмосферным явлением авиационной корректировки сегодня не было и долго бить «в молоко» вражеский командующий не будет. И словно услышав меня обстрел прекратился.
По иронии судьбы во время обстрела я вышел на самые крайние позиции, которые занимал взвод Дзержинского. И по его лицу можно было сказать, что он не очень рад моему появлению. Остальным солдатам было не до меня. Поручик, из числа направленных к нам штрафников, пренебрег каской и теперь смотрел открытыми глазами в небо. Для него война закончилась. Количество кадровых офицеров уменьшается с каждым днем…
— Взвод, к бою!
Опомнившись, унтеры повторили мою команду и руки солдат на автомате начали выполнять отработанный на тренировках порядок действий. Пулеметный расчет из четырех человек основательно готовился к бою без дополнительных распоряжений, да и унтер там был опытный. Остальные солдаты, выставив из окопа
