не было, но моя чуйка уловила мощнейшие магические барьеры, которые сейчас были деактивированы…
Потом мы поднялись по короткой лесенке, Варвара Ивановна распахнула передо мной дверь:
— Прошу вас, Ваше Высочество. Он ждёт.
Честно признаться, мне было не по себе, несмотря на всю мою крутизну. Я много читал Соловьева, кусками конечно, ибо времени прочитать целую книжку у меня так и не нашлось, так что я в основном потреблял короткие выдержки из философа в Магограмме.
Но дело было даже не в этом, а в том, что Соловьев был крупнейшим в мире знатоком магии, да еще и провёл в размышлениях больше ста лет.
Откровенно говоря, я ожидал увидеть человека с огромной головой и тщедушным тельцем, у которого вся МОЩЬ организма ушла в мозг, я ожидал увидеть человека, который стал чистым разумом…
Но Владимир Соловьев оказался высоким и тощим мужиком, с непропорционально длинными руками и ногами. Голова же у него была совершенно обычного размера, она вся заросла густой черной бородой, а длинным волосам Соловьева бы позавидовал любой рокер.
Лицо у философа было длинным и лошадиным, а в глазах застыла та же непонятная печаль, которую я уже замечал у его родича — моего лицейского препода Соловьева.
Обиталище философа оказалось просторным, но предельно аскетичным. Мы, видимо, сейчас были на самом верхнем этаже «Схрон-Банка», в комнате Соловьева было громадное окно, откуда открывался потрясающий вид на Петербург. Кроме окна тут была еще мебель, но старая и дешевая, на письменном столе лежали бумаги и древние перьевые авторучки, на стене висело серебряное распятие.
В центре помещения парил в воздухе черный идеально круглый шар, сверкавший искрами магии…
Сам Соловьев был одет в серый костюм, но такого покроя, который носили в сороковых годах прошлого века. Видимо, философ давненько не бывал у портного.
Когда я вошёл — Соловьев подошёл ко мне и подал руку:
— Ну здравствуйте, князь.
— Здравствуйте. Спасибо, что согласились встретиться. Это честь для меня.
— Неправда. Это честь, но для меня, не для вас, — улыбнулся Соловьев.
Говорил философ чуть хриплым баритоном.
— Кофе?
— Нет, спасибо.
— А я выпью с вашего позволения, — Соловьев кликнул своего слугу, который вышел из двери напротив громадного окна, а потом приказал ему что-то по-латыни.
Слугой Соловьева оказался монах в рясе, такой же тощий, как и его хозяин.
— У меня напряженные отношения со светскими властями, — чуть виновато объяснился Соловьев, — Так что предпочитаю держать рядом с собой людей Церкви. Им можно доверять.
— Что ж, понимаю, — я пожал плечами, а потом указал на черный шар, висевший в воздухе, — Вот это и есть подпространство?
— О, да, князь. Мой монастырь, где я предаюсь размышлениям и медитациям. Моя келья, созданная удивительной магией Схроновых. Честно вам признаюсь, Схроновы вообще не умеют помещать в подпространство живых людей. Так что мне потребовался десяток лет, чтобы видоизменить их родомагию и создать это убежище для меня. Зато теперь я могу отрешиться от всего мирского и погрузиться в глубины магии.
— Ага, а еще можете жить полторы сотни лет, — заметил я, — Хотя выглядите на сорок максимум.
— Да, это тоже приятно, — не стал спорить Соловьев, — Правда, выходить из стазиса трудно, как и входить в него. Схроновы извлекли меня пару часов назад, но у меня до сих пор голова гудит. Спасаюсь только специальной гимнастикой и дыхательными упражнениями. Чтобы тело вспомнило, как вообще двигаться. Но ради встречи с вами — я готов на жертвы, князь.
— Мне это льстит, — признался я, — Спасибо.
Монах принёс кофейник и чашки, Соловьев налил себе кофе, уселся в древнее кресло и отхлебнул. Я сел в кресло напротив.
— Вижу, что вы уже придумали символ для вашего восемьдесят восьмого ранга, — Соловьев указал на значок у меня на мундире.
— А то. Я и название для этого ранга придумал…
— Да, я читал бумагу, которую ваши люди направили в Международный Метрологический Магократический Совет. Вам повезло, ибо я являюсь председателем этого Совета. Теперь, после смерти моего друга Павла Вечного — единственным председателем… Вы назвали ваш ранг «археодендр». Сами придумали?
— Сам, — подтвердил я, — Типа «дендр» — это дерево по-гречески. А насколько я понял, в названии ранга должна обязательно фигурировать древесная тема. А что такое «архео» я честно не знаю. Но что-то крутое. Типа архиепископ, архимаг, архимагистр… Вот что-то подобное я и имел в виду. Что я теперь супердерево. Нечто вроде этого.
— Изящно, — кивнул Соловьев, отхлебывая кофе, — Лучшего названия для вашего ранга не придумал бы я сам. И это не пустой комплимент, это на самом деле так. Я сейчас же после встречи с вами позвоню в Метрологический Совет, чтобы ускорить процедуру регистрации вашего ранга. Так что уже через час вы будете археодендром официально. Единственным в мире.
— Спасибо, — я отвесил Соловьеву легкий поклон, а потом осторожно произнес, — Но у меня мало времени, князь…
— Понимаю. Вы пришли за информацией. Спрашивайте.
— Вот так просто?
— Так просто. Я отвечу на любой ваш вопрос. Если знаю ответ, конечно.
— Окей. В таком случае первый логичный вопрос — зачем вы мне помогаете?
— Хех, — Соловьев усмехнулся, но потом вдруг помрачнел, — Видите ли… Страна устала, князь.
— Это точно. А от кого она устала?
— От Булановых, разумеется. От их сумасбродства. От их безумных проектов. От их горячей южной крови и дерзости. Багатур-Булановы — сильный клан, князь. Но слишком отмороженный. Даже для магократов. Их гордыня и их понт пожирают их самих. А Россия… Россия — огромная держава. Суровая, северная, размеренная, предельно серьезная. И у России может быть лишь одна судьба, избранная еще в древности. Рюриковичи. Лишь варяги и их потомки могут здесь править.
— Эм… — я ожидал от Соловьева чего угодно, но только не этого.
— Знаю, вы удивлены, князь. Но удивляться тут нечему. Да будет вам известно, что заговор против Буланидов существует уже давно. Я начал плести сети против них еще век назад, когда изучил астрологические карты и выяснил, что Рюриковичи вернутся. Еще столетие назад два мощнейших разума сошлись в поединке, который продлился целый век! Булановых представлял Павел Вечный, человек очень умный и одаренный, но его проекты были сумасбродны, чего стоит только одна его идея вырастить новую элиту из холопов.
Его взгляд был обращен в будущее России. Но прошлое он отрицал. А его противником был я — и я смотрел в сторону синтеза. Не только в будущее, но и в прошлое. Ибо забывший прошлое не сможет идти вперёд! Вот почему я сделал ставку на Рюриковичей — правителей России по крови и по
