не осталось мужчин – одни женщины. Прознали об этом дарги78.
– Дарги, тоже народ?
– Да. Воинственный, жестокий. Они живут высоко в горах, занимаются охотой и разбоем. Так вот, прознали дарги и решили захватить долину. Мужчин нет. Кто им окажет сопротивление? Женщины с той стороны из враждующего селения пришли сюда с детьми и скарбом, что успели захватить. Их приняли. А куда деваться? И тогда два племени, в котором остались только женщины, решили объединиться и дать отпор врагу. А чтобы больше не было внутри раздора, решили жить только женским обществом. Дарги пришли в селение по ту сторону долины, а там – никого. Разозлились и подожгли дома. Решили и это селение уничтожить. Но тут, видел, какая скала? Дарги попытались штурмом взять, а им на головы полетели булыжники и стрелы. Когда поняли, что не одолеть сходу, решили измором заставить женщин сдаться. Разбили лагерь у реки, разложили костры. Думали, что албаны проголодаются, да и спустятся. Не тут-то было. Поплатились за беспечность. Албаны ночью, вооружившись колами, дубинами, ножами, на веревках тихо спустились и напали на спящих даргов. Одних на месте пришибли, других к реке погнали. Лед тонкий был, да поток быстрый, почти все дарги потонули.
– Но как же они живут без мужчин? – удивился Исмен.
– Хорошо живут, – уверенно махнул рукой старик. – Вот, спутников твоих заманили, значит – к осени будет прибавление.
– А если родятся мальчики?
– Мальчиков они отдают нашим женщинам. Сын у меня, – понизил голос хозяин, хотя кроме них двоих никто не услышал бы разговор. – Сын у меня старший от албаны. Прискакала ночью на коне и отдала супруге. Вот – вырастили: крепкий, умный – на радость старикам.
Томирис
Утром Исмен поднялся с рассветом и повел коней к реке. До чего чудесное утро в горах. Склоны, обращенные к востоку, вспыхивают, озаряемые ранним оранжевым солнцем, а западные еще спят в глубокой синей тени. Резко очерчиваются скалы и расщелины. В низинах тает розовая легкая дымка. Кудрявые облачка задержались, отдыхая на белой снежной вершине. Воздух влажный, холодный, так и обжигает грудь, но дышится легко.
Исмен обогнул скалу. Впереди звонко журчала река. Промелькнула стайка юрких птиц. Рыжие белки сердито цокали, быстро взбираясь по стволу высоченной пихты.
– Стой! – раздалось сзади. – Ты куда направился?
Исмен обернулся. На дороге никого не увидел. Поднял глаза вверх. На уступе скалы стояла юная албана примерно его возраста. Одежда из коричневой мягкой кожи почти сливалась с песчаником. Боевой широкий пояс отсутствовал; талию стягивала изящная матерчатая лента с узором. Справа короткий тонкий акинак на перевязи через плечо. Албана и сама была тонкая, совсем не похожая на своих толстобедрых соплеменниц. Исмен подметил, что все на ней как-то аккуратно, изящно. Кожаные анаксириды с ровными швами обтягивали стройные, еще худые девичьи бедра. Голенища узких сапожек с острыми носами поднимались до самых колен. Впереди шла аккуратная шнуровка из красной бечевы. Просторная удобная одежда расшита магическими узорами. Рукава на запястьях удерживали широкие медные браслеты. Лицо не круглое и не скуластое, как у большинства албан. Слегка вытянутый нежный овал с розовыми щечками и острым подбородком, нос правильный, прямой. Глаза большие, темно-карие, смотрели внимательно и строго. Брови изогнуты тонкими дугами. Две черные косы свисали спереди ниже пояса. Концы выкрашены охрой. Третья – за спиной. Но, несмотря на видимую хрупкость, в ней чувствовалась сила.
С грацией рыси албана быстрыми шуршащими шажками подошла к краю скалы и спрыгнула вниз. Исмен даже сделал невольное движение вперед, чтобы поддержать. Уступ высокий, примерно в два человеческих роста. Но девушка легко приземлилась, слегка сгруппировав тело. Тут же распрямилась.
– Куда идешь? – повторила она строго.
– Коней решил искупать, – ответил Исмен, с интересом разглядывая албану. Никогда не видел девчонку в мужской одежде. Сестры обычно носили длинные грубые рубахи до самых пят. Поверх надевали безрукавки из овчины.
– Кто тебе разрешил? – продолжала допрос албана.
– А кто мне может запретить? – пожал он плечами.
– Я!
Она подошла к нему вплотную. Девушка оказалась чуть ниже ростом, худая, но не тощая.
– Запрещай, – просто ответил Исмен. – Только, вряд ли я послушаюсь. И чего ты ко мне пристала?
Юная албана еще больше изогнула тонкие брови и рассержено воскликнула:
– А вдруг ты решил удрать. Ты же из этих, из гостей.
– Удрать? – не понял Исмен. – Без чепраков, без оружия, без дорожной поклажи…
– Верно, – смутилась албана. – А почему не приказал гаргареям искупать коней? Почему сам пошел?
– Зачем зря людей беспокоить? Я справлюсь, – не понял Исмен. – У них своя работа есть.
– А если коней твоих зверь напугает, ты сможешь удержать всех четырех?
– Я не один. У меня помощник есть, – указал Исмен на Репейника, который в это время метил все ближайшие бугорки и камни, с важностью задирая заднюю ногу.
– Вот это лохматое чудовище? – не очень поверила албана.
– Он со щенков пасет лошадей. И очень быстро бегает. С волком может справиться.
– Как зовут этого зверя?
– Репейник.
– Репейник? – она звонко рассмеялась, показывая ровные белые зубки. – Что за имя для пса?
– Он лохматый, всегда шерсть торчит клочьями во все стороны, – объяснил Исмен. – Да и репьи у него вечно в шерсти, не успеваешь вычесывать.
Взгляд девушки слегка потеплел.
– Хочешь, покажу тебе спокойную заводь, – уже дружелюбно предложила она. – Я свою лошадь обычно там купаю.
– Показывай, – согласился Исмен.
Его очень удивила резкая смена настроения юной албаны. Из грозовой тучки вдруг превратилась в яркое солнышко.
– Только, место это не близкое, – предупредила она. – Лучше верхом проехаться.
– Ты сможешь без чепрака?
– Конечно. Разреши я на этого коня сяду, – попросила она, погладив Цырда. – Какой красивый! Ноги какие сильны. – Глаза ее загорелись.
– Нет, – качнул головой Исмен. – Этот конь строптивый. Чужих не любит. Только хозяину позволяет садиться верхом. Извини. Выбирай другого.
– Жалко. Я бы хотела иметь такого коня. Он твой? Заметно. Так и ластится к тебе.
Исмен взобрался на Цырда. Албана легко вскочила на круп коня будина и, совсем не дергая уздой, умело управляя одними коленями, направила его вперед. Заводь оказалась удобной, мелкой. Исмен мыл коней по очереди пучком травы с песком. Албана в это время игралась с Репейником. Исмен очень удивился. Репейник не признавал людей кроме него. Только посмей чужой его погладить, тут же зубы покажет, а то и цапнуть может. А тут: нашел сучковатую палку, бросил к ногам девушки и призывно залаял. Она кидала палку далеко в траву, пес находил ее и приносил обратно. Даже с ним, с Исменом, Репейник давно так
