сорвала с руки кольцо, забыв или не подумав о том, к чему это может привести. Или ей уже было все равно…
– Поняла, что можно похлопать глазками, прикинуться бедной сироткой, и этот идиот почувствует себя виноватым и купится? – не унимался Айгор.
– Пошел вон из моего дома! – велела я. – Катись, пока я не позвала слуг и тебя не вышвырнули пинком под зад! Говори что хочешь и кому хочешь, мне стыдиться нечего!
– В самом деле? – ухмыльнулся он, вытаскивая из кармана листок бумаги. – Любимый! – пропищал он. – Это была самая прекрасная ночь в моей жизни…
Я рванулась, попытавшись выхватить у него записку, но Айгор с хохотом отскочил.
– «Быть с тобой, не думая о том, что ждет нас завтра… » – он ухмыльнулся и заговорил своим обычным голосом: – У меня есть еще. Как думаешь, что скажет муж, если получит эти твои письма, адресованные не ему?
Да уж, я догадываюсь, что он скажет. Я усмехнулась, хотя внутри все смерзлось от страха.
– Что бы он ни сказал мне, ты-то точно труп. А покойникам деньги ни к чему.
– После вас, милая леди, только после вас. Необузданные вспышки гнева – у них наследственное. От его отца жена сбежала не просто так…
Не знаю, правда или нет про его отца, но меня Ксандер до сих пор и пальцем не тронул.
Нет, это он так сказал, что не тронул. Мог ли он соврать, чтобы выставить себя в лучшем свете? Мог, наверное.
Но убьет он меня один раз, а платить этому мерзавцу я буду всю жизнь. Платить и бояться, всю жизнь бояться, потому что это никогда не кончится.
– Впрочем, я сделаю лучше, – продолжал ухмыляться Айгор. – Я отошлю их… скажем, герцогине Аделари. Она так надеялась, что придворный целитель сделает ей предложение, и уж поверь, она не упустит возможности смешать соперницу с грязью.
– Поступай как знаешь, – пожала я плечами, из последних сил стараясь держаться спокойно. – Платить я не буду.
Теперь он пожал плечами.
– Надо отдать тебе должное, Алисия, ты всегда была умной. Поэтому… Подумай хорошенько. Две тысячи – невысокая цена за спокойствие и счастливую семейную жизнь. Твой муж не знает об этих деньгах и даже не заметит их потери.
– Убирайся.
– Две тысячи. Ассигнациями, никаких чеков. Получу деньги и сожгу все письма тут же, у тебя на глазах. И в знак моих добрых намерений, – он вытащил из кармана браслет и положил его на стол, – возьми.
– Зачем ты вообще его украл, если у тебя были письма? – надо же, у меня еще остались силы любопытствовать.
Он победно улыбнулся.
– Надеялся, что его одного хватит. Что ты будешь благоразумной и не придется пускать в ход письма. Все же в них есть и мое имя. Но… – Айгор покачал головой. – Сама виновата. И не думай, что я не осмелюсь их обнародовать. Я мужчина. Мне еще и посочувствуют – коварная соблазнительница разбила сердце и предпочла другого, побогаче и постатусней. Тебя – уничтожат.
– Плевать. Убирайся.
Я взяла в руки браслет. На вид вроде такой же, что утром дал мне муж. Простой серебристый ободок, и в серебряном блеске почти незаметны перламутровые переливы магии. Только настоящий, когда я взяла его в руки, засветился чуть ярче, и по руке к сердцу словно пробежало тепло. Почти такое же, что я ощущала, заходя в дом. Но дом как будто накрывал мои плечи пушистой теплой шалью, а этот браслет просто на миг напомнил о муже.
Рассказать ему все? Но как он воспримет историю о воре в спальне, как он отреагирует на письма?
«Самая прекрасная ночь в моей жизни…» Как она могла всерьез любить этого слизняка?
Впрочем, я же любила мужчину, который нечаянно меня убил. А его двойник, кажется, в самом деле убьет меня. Что же мне делать?
– Подумай, Алисия, – сказал Айгор, подходя к двери. – Я понимаю, сейчас ты немного взбудоражена и не можешь как следует соображать. Успокойся и подумай.
– Вот спасибо, благодетель! – не удержалась я. – Прямо век за тебя придется бога молить!
– Я дам тебе неделю. Это довольно много времени. Через неделю, если ты не одумаешься, эти письма получит твой муж. Или герцогиня Аделари. У меня тоже будет время подумать, к тому моменту и решу, как с ними поступить.
Я запустила в него учебником. Айгор сиганул за дверь, и книга ударилась о дверное полотно.
Не чувствуя под собой ног, я затворила ставни – еще не хватало, чтобы этот гад заглянул в окно, – сползла спиной по стене и разрыдалась.
Глава 25
Отревевшись, я перенесла записи и книги обратно в лабораторию: Айгор Айгором, слезы слезами, а дела сами себя не сделают. Хотя нужны ли мне эти дела теперь? Если Айгор обнародует письма, моей репутации конец. Меня нигде не примут, со мной никто не будет иметь дела, и с идеей аптеки придется проститься. Даже если каким-то чудом муж все это проигнорирует – а я очень сомневалась, что Ксандер просто махнет рукой и скажет, дескать, ничего страшного, от ошибок юности никто не застрахован.
Так что рассказывать мужу нельзя – да и что он может сделать, если подумать? Свернуть шею шантажисту и спалить его дом, чтобы письма точно не всплыли? Звучит соблазнительно, конечно, но это уже не придворный целитель, а какой-то бандит получится. И не факт, что вначале не свернут шею мне.
Забрать деньги из банка – сумма по всему выходит немаленькая, – уехать, сменить имя и начать жизнь заново? В незнакомом мире, ничего о нем не зная?
Да и, в конце концов, почему я должна бежать и прятаться, если ни в чем не виновата? Это Айгор пусть боится и прячется!
Я снова мрачно хмыкнула: мечтать, конечно, не вредно, но ему-то как раз бояться нечего. Я-то ему шею не сверну, как бы ни хотелось это сделать. Или нанять кого-то, чтобы обыскал дом и вытащил письма? Опять же я здесь ничего и никого не знаю. К тому же таким, как я, добропорядочным до отвращения, лезть в криминал – верный способ заработать дополнительные неприятности на голову. А еще я – графиня и жена человека, к которому принцы запросто заваливаются в гости. Да я при первой же попытке кого-то найти спалюсь!
Самой Айгора отравить, в самом деле? А потом напроситься помочь безутешной матери и обыскать дом. Меня передернуло. Каким бы поганцем Айгор ни был, брать на душу убийство – не сгоряча и не защищаясь, а хладнокровно и обдуманно…
Я обнаружила, что остановившимся взглядом смотрю на верхнюю
