главный герой из романа бессмертного русского классика. После обильной еды, он сравнивал свой живот с барабаном, куда уже ничего не войдёт.
Как это ни странно, но Ефим Харитонович очень серьёзно занялся едой. За весь продолжительный ужин он не сказал и дюжины слов. Да и те относились только к прекрасно приготовленным блюдам, что находились перед ним на столе. В основном, он говорил комплементы умелой кухарке.
Денис только поддакивал. Кроме того, он обещал заглянуть позже на кухню и передать благодарность немолодой поварихе. На что, дед ответил, мол, он сам сегодня зайдёт на половину для слуг и выразит ей своё уважение.
Роман сидел рядом с седовласым хозяином и не лез в пустой разговор, что шёл меж родными людьми. Пусть выполняют свой ритуал, который сложился у них для вечернего потребления пищи: ни слова о деле, только еда и ещё раз еда.
Сыщик усиленно орудовал вилкой и постарался попробовать все различные блюда. Благо, что их приготовили довольно искусно и разложили очень изящно. Можно было забрать толику пищи, не разрушая всю композицию.
Сыщик, молчком, восхищался замечательным вкусом и с нетерпением ждал, окончания ужина. Он думал, когда же начнётся беседа, о которой сказал армейский товарищ? Однако, разговор состоялся лишь после того, как они отдали должное изысканной кухне.
Наконец, Ефим Харитонович вытер тонкие губы белоснежной салфеткой и положил кусок тонкой ткани рядом со столовым прибором. Он довольно легко встал из удобного кресла и благосклонно взглянул на Романа.
Тот всё сделал так же, как старый хозяин. Пожилой человек с улыбкой отметил, что сыщик стоит у стола и предложил: – Пройдём в мой кабинет и побеседуем о наших делах.
Не обращая вниманье на то, собирался ли сыщик что-то ответить, или просто кивнуть, старик повернулся спиной к детективу. Ни куда не спеша, он двинулся к выходу.
– «Мужчина так долго работал на больших должностях в советской стране, что привык к подчинению всех окружающих». – с досадой подумал Роман: – «Он не принимает в расчёт мнение прочих людей!
Интересно, а как бы он среагировал, если бы я вдруг сказал: – Извините, мне некогда с вами болтать и я должен немедля откланяться? Наверняка, эти слова разрушили всё его мироздание, и от такого расстройства богача хватил бы удар.
Поэтому, ни к чему рисковать здоровьем пожилого мужчины. Да и Дениса нельзя выставлять дураком. Вот, мол, привёл в особняк большого невежу. Может быть, старик хочет нанять детектива для какого-то следствия? Ну, а за ужином не стал говорить, потому, что привык не мешать мухи с котлетами?»
Пока Роман размышлял, они добрались до той части здания, где обитал старый хозяин имения. Ефим Харитонович привычно открыл высокую тяжёлую дверь и устремился в открытый проём. Сыщик шагнул вслед за ним. Замыкал это шествие старый армейский товарищ.
Помещение было отделано по моде тридцатых годов двадцатого века. Оно походило на те кабинеты, в которых трудился сам Сталин и его боевые соратники: командармы, наркомы и остальные большие чиновники.
По контуру стен шла полоса, высотой в рост человека. Она состояла из деревянных квадратов размером сорок сантиметров на сорок. Панели представляли собой небольшие кессоны, облицованные карельской берёзой, и весьма походили на тёмно-коричневый мрамор. Выше была штукатурка, покрытая матовой краской светло-кофейного тона.
По краям основательных окон висели портьеры из плотной тяжёлой материи. Прочные рамы закрывали гардины из плотного белого шёлка. Они были собраны в длинные узкие складки по всей ширине и сжаты в гармошки по высоте.
– «Кажется, их зовут ламбрикенами, а может быть, просто оборками, складками или же рюшами? Кто из мужчин их сейчас разберёт? Только, какой-нибудь профессиональный портной?» – невольно подумал Роман.
Большие шкафы, полные книг, и вся прочая мебель, была изготовлена из тяжёлого морёного дуба. Судя по внешнему виду, она явилась сюда из кабинетов начальства советских времён. Разве что, не было звёзд и серпов, перекрещенных с молотом.
С потолка кабинета свисала тяжёлая люстра. К стенам крепились светильники, каждый на пару рожков. Всё это блестело начищенной бронзой и сверкало плафонами, из простого стекла молочного цвета.
В конце помещения угрюмо маячил фундаментальный двухтумбовый стол, покрытый ярко-зелёным бильярдным сукном. Большая «поляна» оказалась размером не меньше, чем полтора метра на три.
Слева виднелась настольная лампа с доскообразным плафоном. Справа эбонитовый проводной телефон. В центре устроился гранитный чернильный прибор.
Нечто похожее можно увидеть на фотографиях Сталина, сделанных ещё до начала Великой войны с гитлеризмом. Или же после Победы. Единственной вещью из нашей эпохи, оказался большой ноутбук. Он, словно огромный блокнот, лежал в середине широкой столешницы
Ефим Харитонович прошёл к некому подобию трона, видневшемуся за широким столом, и, не спеша, опустился на массивный престол. Старик сурово взглянул на Дениса и сыщика, застывших у двери. Они ощущали себя, словно школьники перед грозным директором школы.
Лёгким взмахом руки старик указал на глубокие кресла, стоящие справа и слева перед столом. Он положил на столешницу обе ладони и подождал, пока молодые друзья, наконец-то, устроятся.
Роман опустился на мягкую кожу и обнаружил, что он сидит, словно на слегка декорированном электрическом стуле. Под руками торчат подлокотники в виде упитанных, но несминаемых валиков. Сзади такая же жёсткая спинка. Причём, совершенно прямая.
Хочешь, не хочешь, а в таком удивительном кресле замрёшь только так, словно штык проглотил. Парню стало понятно, почему в советском кино, в такие вот кресла сажали преступников. С виду очень удобная мебель, но вольготно ты в нём не развалишься.
Наконец, старик уверился в том, что все кабинете его внимательно слушают. Раздался размеренный голос. Старик говорил, словно какой-нибудь диктор по советскому радио.
– В понедельник, мой старый товарищ по бизнесу, Феликс Русланович Банников хотел пообедать. Ресторан размещался в тихом центре Москвы. Особняк был построен совершенно отдельно от прочих домов. Внутри постоянно работала система охраны высшего класса. Поэтому, туда часто заглядывали очень важные люди и я в том числе.
И вот, в двенадцать часов пятнадцать минут, послышалось два взрыва подряд. Один прогремел на дороге, проложенной перед фасадом. Второй, в обеденном зале, который у них назывался «банкетным».
Все семь посетителей, что находились тогда в помещении, мгновенно погибли. Шесть человек из обслуги получили ранения разной степени тяжести. Сооружение частично разрушено. Выбиты многие окна и двери. Местами вспыхнул огонь, но сильный пожар потушили достаточно быстро.
Через десять минут, к ресторану примчалось несколько дежурных машин, что патрулировали ближайшую местность. Полицейские оцепили всё здание. Взяли под наблюденье округу и вызвали выездную бригаду из прокуратуры столицы.
Следователи
