Ч. 2 Гл. 10
Глава 10
Они встретились утром за завтраком. Лоут был весел и в прекрасном расположении духа. Элида не стала садиться с ним за стол и прямо у порога сказала очень спокойно и очень твердо:
— Лорд Лоут, хочу предупредить вас, что после завтрака я собираюсь покинуть ваш дом и надеюсь навсегда. — Если бы в этот момент Элида превратилась в жабу или лягушку, то Лоут и тогда удивился бы меньше.
— О чем вы говорите? — недоумевая переспросил он.
— Я хочу уйти от вас и жить независимой, самостоятельной жизнью, — терпеливо, и все так же спокойно повторила она.
— И что за муха вас ночью покусала? — пытаясь обратить все в шутку сказал Лоут. — Если вы ложились спать с намерением жить в моем доме, а утром изменили это решение. Вы встали не с той ноги?
— Ошибаетесь, — голос Элиды был уверен и тверд. — Я решила уйти от вас с той секунды, как заметила каким взглядом вы обменялись с молодой женщиной, когда мы ехали на прием к графу. Но я не хотела принимать необдуманных решений, не хотела, чтобы эмоции руководили моими поступками, поэтому я решила дождаться утра, когда мои чувства немного успокоятся, и я буду более-менее трезво ощущать, насколько мои решения взвешены.
— И что такого вы вчера увидели? — в голосе Лоута несомненно звучала насмешка, поскольку он прекрасно понимал, что он еще не совершил никаких проступков, которые можно было бы доказать, а взгляд… слова Элиды были просо смешны.
— Энгор, пожалуйста, — с тоской сказала Элида. — Мы оба все понимаем, зачем эта ложь?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — непререкаемым тоном возразил герцог, — но если вы попытаетесь уйти, мотивируя свой уход такими нелепыми обвинениями, то я силой удержу вас в доме! — с нескрываемой угрозой продолжил он.
— Силой?! — прошипела Элида. Сдерживаемая ярость прорвалась наружу, и она в бешенстве продолжила: — Знаете, герцог Лоут, вы много расспрашивали меня о тех вещах, что принес из своего Мира мой отец, но вы не разу не спросили, а что я захватила с собой из того Мира в котором побывала? Так вот, милый мой муж, — голос Элида дрожал от ненависти и злобы. — У меня есть такое оружие, что, если я его применю, куски вашего тела окажутся разбросанными по всему саду и никакой целитель не слепит их вместе. Я понимаю вы можете быть настороже и защититься, но самое замечательное заключается в том, что это оружие можно применить, когда угодно, в любой момент, когда я смогу застать вас врасплох, и вы даже не догадаетесь об этом, поскольку предмет, способный разорвать вас на клочки выглядит очень безобидно, и главное в нем нет ни капли магии, которую вы могли бы ощутить!
— Почему вы решили, что я испугаюсь ваших угроз? — страшным глухим голосом спросил Лоут и гала его стали черными.
— А почему вы решили, — в тон ему ответила Элида, у которой гнев напрочь отбил всю осторожность, — что мое чувство обиды, за несбывшиеся надежды, мое чувство оскорбленного достоинства, что мною так небрежно пренебрегли, да мое чувство той же жажды мести, не заставит меня выполнить мою угрозу?
— Несбывшиеся надежды… — словно с удивлением повторил Лоут. — О каких надеждах вы говорите?
— О каких? — поразилась Элида. — О надеждах, что вы питаете ко мне искренние чувства! Что вы любите меня!
— Я вам никогда не говорил о любви и не давал вам повода, считать, что такие чувства с моей стороны возможны…
— Да мне не нужны слова! — разъярилась Элида. — Мне достаточно было взглядов, жестов, и если вы сейчас начнете утверждать, что не догадывались об этом — то я буду считать вас лжецом… нет, не лжецом, — с издевкой продолжила Элида, — а полным дураком, этаким тупым болваном! — глаза Лоута стали страшными, ей показалось, что в глубине их стали закручиваться грозовые вихри, но ей было все равно. — Вы, с вашим опытом и репутацией не могли не знать, что, применяя те способы обольщения по отношению ко мне, которые вы принимали… а вы применяли их! — с убеждением в своей правоте сказала Элида. — Не могли не заставить меня полюбить вас, разумеется, с надеждой на ответное чувство!
— Я пытался полюбить вас, — глухо сказал Лоут. Эти слова были настолько неожиданны, что Элида вздрогнула. — Я клянусь, что пытался полюбить, — еще глуше и тише, повторил Лоут. — Но я не могу. Я не могу любить по принуждению. — От этих слов в груди Элиды запекло так, словно за корсажем платья лежал раскаленный уголь. Она на несколько секунд сжалась, стараясь даже не дышать, чтобы эта страшная боль унялась, потом также тихо ответила:
— А я не могу жить рядом с вами под одной крышей, тем более после таких слов.
— Элида, тысячи пар живут рядом, при этом, не пылая к друг другу любовью. Мы вполне сможет существовать рядом (как мы жили все эти дни), сохраняя доброжелательное уважительное отношение. — Элида взглянула ему в глаза, проверяя, он действительно не понимает, или только прикидывается идиотом? С одной стороны, жить рядом, с надеждой на то, что вот-вот твои чувства найдут отклик, и совсем другое — знать, что каждую ночь, муж стискивает в объятиях другую женщину, и что он думает не о тебе, а о ней, а ты для него только ширма, позволяющая сохранить приличия в глазах общества.
— Вы хотите, чтобы мы продолжали жить рядом и изображали семью, появляясь вместе на приемах и званых ужинах? — уточнила она, но в конце фразы ее голос дрогнул, и эта коротенькая заминка, сказала Лоуту все. Для Элиды такое существование невозможно. Она не согласится, она не станет жить на таких условиях.
— Хорошо, — с нажимом сказал Лоут, решив предложить другой вариант. — У меня несколько огромных поместий, расположенных в разных уголках страны. Выберете себе любое и живите там, а потом мы придумает какой-то предлог, почему вы находитесь там. Например, вам нравится климат, или природа, да что угодно! — Элида задумалась. Такой вариант она не рассматривала. Это решило бы много проблем. Ей не пришлось бы думать ни о крыше над головой, ни о том, как найти пропитание. Она была
