сватов и жениха, сердился и не находил себе места, не зная, как лучше вести дело, и от того раздражаясь все больше. Гости же напирали, недвусмысленно требуя получения для молодых родительского благословения.
– И какой же это вам, люди добрые, товар надобен? – продолжил прерванный разговор Калашников-старший.
– Дочку вашу просватать желаем!
– Это которую, – нарочито удивился тот. – Старшие девки у меня давно замужем, уж и внучат нарожали. А младшая еще в возраст не вошла, чтобы невеститься.
– Ее, то есть Татьяну Дмитриевну, – покивал головой сват.
– Таньшу? – деланно рассмеялся отец. – Ты, должно, шутишь, любезный. Молодешенька она еще, да и ума невеликого. Еще опозорит родителей… – нет, не отдам!
– Что он такое говорит? – дернулся было Ким, но Колычев с Ларкиным его удержали.
– Обычай такой!
– Так мы на то и позарились, – ничуть не смутился первым отказом Вахрамеев. – Бабе-то, если подумать, ум и вовсе без надобности. Главное, чтобы мужа чтила да детишек рожала.
– Это верно, – не смог не согласиться Калашников.
– Раз так – по рукам?
– Погоди, соколик! Чай не корову торгуешь. Скажи хоть, за кого сватаешь? Хозяин он или голь перекатная? Невесту в свой дом заберет, али сам в примаки пойдет?
– За этим дело не станет! Жених у нас хоть куда.
– Дом-то хоть есть?
– Коли сговоримся, я подарю! – вышел вперед Март.
– А ты кто таков?
– Я капитан «Ночной птицы» Колычев. А Виктор мне все равно, что брат!
– Тю, – впервые подал голос старший брат Татьяны. – А я думал: ты жених!
– Увы.
– Стал быть этот, молоденький, – хмыкнул, глядя на цесаревича, Василий.
– Нет, – даже вздрогнул от одной мысли о браке Николай.
– А кто же тогда?
– А вот, – подтолкнул вперед Кима дядька Игнат. – Чем не молодец?
– Чосонец, значит, – нехорошо прищурился Калашников, и в воздухе ощутимо запахло грозой.
Все дело было в том, что по соседству с их затоном стояла деревня, в которой частенько селились переселенцы из Кореи, и отношения у местных жителей с ними были, прямо скажем, напряженными. Случалось, и до ножей доходило.
– А не пойти ли вам, гости незваные, со двора?! – едва не взвизгнул Васька, и даже хорошо относящийся к сестре Михаил промолчал.
– Слышь, купчина, – построжел голос Вахрамеева. – Ты, прежде чем лаяться и гнать, сначала башкой своей поразмысли, на кого хвост поднимаешь? Перед тобой не просто капитан рейдерский со своими людьми стоит, но сенатор и гросс. А с ним не кто-нибудь, а наследник престола российского цесаревич Николай! И за таковые слова я тебе не просто морду набить могу, но лабаз подпалить!
– Как цесаревич? – изумился Калашников-старший.
– Да, – решительно заявил Март, указывая на стажера. – Перед вами великий князь Николай Александрович Романов.
Калашников-старший, потрясенный до глубины души, совсем растерялся. Верить словам рослого синеглазого молодца он не мог, но и не верить тоже не выходило, слишком уж явственно от того несло властью и силой. Тут жена пихнула мужа в бок и подсунула календарь, на котором была опубликована прошлогодняя фотография августейшего семейства.
Переводя попеременно взгляд то на скромно молчавшего цесаревича, то на изображение императора с женой и детьми, купец постепенно проникался невозможной и невероятной реальностью происходящего.
Наконец он понял, что дальше так сидеть и пялиться на цесаревича и сенатора не годится. Встал и отвесил поясной поклон молодому Романову.
Тот в ответ подскочил со стула, немного растерявшись.
– Великая честь оказана моему дому. Что ж, дочка. Высоко ты залетела. В самое поднебесье, коли такие люди с тобой знаются… Смотри, как бы крылья не опалило…
– Ты пойми, Дмитрий Кузьмич, – продолжил Вахрамеев, стараясь ковать железо, пока горячо, – у Виктора только мать корейского звания, а отец из русских чиновников. Опять же, он, даром что молодой, а уж и повоевать успел с японцами, и награды царские имеет. Но и это еще не все!
– Чего еще-то?
– Он одаренный!
– Врешь!
– Это правда, – подтвердил его слова Март.
– А ты, то есть вы, ваше бла… тьфу, превосходительство, цельный гросс?
– Есть такое дело.
– Вот же, прости господи, черт нагадал! – вздохнул глава семьи.
– Да что не так-то?
– Да как вам объяснить. Что Таньша сбежала с каким-то рейдером, я слыхал. Срам, конечно, но я хорошего от этой затеи с учебой и не ждал. А вот то, что за корейца замуж собралась, тут ведь и впрямь соседи подпалить могут.
– Сказано вам, русский он!
– Мало что наш сокол владеет Даром и Силой, – продолжил настойчиво уламывать строптивого хозяина Игнат, – так у него еще и доля в компании оружейной имеется. «Автоматы Колычева», может, слыхали? А все потому, как он сам и есть один из конструкторов пистолета-пулемета Коровина – Кима, который нынче уже принят и в гвардии чосонского вана, и в Китае у Чан Кайши войска им оснащаются, и в Военно-воздушном флоте России сейчас в конкурсе ППКК участие принимает. На первом месте идет. Так что наш Виктор – человек с достатком. Зажиточный, одним словом.
– Приеду к зятюшке в гости, а он меня пельменями с собачатиной, тьфу ты, прости господи, угощать станет?! Вон у соседей, как праздник, так вой истошный стоит, забивают псов палками на застолье, срамота!
– Да он ни одной собаки не то что не ел за всю жизнь, пальцем не тронул. – вмешался в разговор Март. – Витька русской веры человек. Православный. И живет по нашим обычаям. И вот что, Дмитрий Кузьмич, дочь ваша – отличный летчик и наставница пилота-стажера Романова. Но если уже таких сватов и уважения вам мало, то…
– Что скажешь, Дмитрий Кузьмич, по рукам? – решил еще поднажать Игнат.
– Куда уж нам, грешным, деваться? По рукам!
Отец и сват встали друг перед другом и крепко, с размаху, пожали руки, скрепляя договоренность.
– Только чтоб повенчаться в нашем храме. Это мое непременное условие.
– Согласны. Только если не затягивая. Самое позднее – послезавтра все и устроить. А лучше не откладывая, прямо сегодня.
– Вот, опять спешат. И куда? – не без укоризны проворчал Калашников.
– Не мы такие, жизнь такая…
Тайфуны в Юго-Восточной Азии – дело совершенно обычное, но чаще всего они возникают летом и осенью. Однако весной 1942 года в небесной канцелярии решили по-другому, и на все западное побережье Корейского полуострова обрушились ураганные ветра. Особенно сильно пострадали окрестности Чемульпо, но досталось и остальным провинциям королевства.
Первым, кто на утро после обручения и последовавшей за ним гулянки постучал к Марту в номер, оказалась облаченная в привычный китель вместо нарядного платья Татьяна.
– Командир, есть срочная информация.
– Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, Таня…
Его второй пилот, никак не отреагировав на слова капитана, настойчиво повторила:
– Мартемьян Андреевич, плохая метеосводка. Над Кореей тайфун. И очень мощный. Мы же собирались сегодня туда лететь?
– Да, с вечера был такой план.
Март выглянул в окно. В Хабаровске, кстати, погода тоже не баловала, но все же не шла ни в какое сравнение с тем, что, судя по всему, сейчас творилось на полуострове немного южнее.
– Думаю, сейчас это нецелесообразно… –
