контроль в свои руки.
— Где еще ты хочешь поцелуев? — спросил он.
— Прямо здесь, — я покачиваю бедрами.
— Моя девочка, — мурлычет он, касаясь моего обнаженного тела. — Я лучше займусь делом.
Первый же взмах его языка обжигает меня, и я вскрикиваю, дрожа всем телом от жажды продолжения. Он делает медленные, изысканные движения, смакуя меня, как будто я его десерт.
Застонав, зарываюсь руками в его волосы, пытаясь разобраться в ощущениях. Не только его язык доставляет мне удовольствие, но и то, как он проводит бородой по моим бедрам, и как он прижимает меня к себе своими большими руками.
— Лу, — шепчу я, двигая бедрами в такт его движениям. — Это так приятно.
— Ты на вкус как мечта, милая, — бормочет он, проводя языком по клитору. — Как блядский рай.
Пот струится по моей коже. Я дрожу так сильно, что кажется, будто разорвусь на мелкие кусочки. Лу продолжает ублажать меня, его язык кружит все быстрее и быстрее, пока я не достигаю восхитительной кульминации, и мое дыхание становится прерывистым.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — рычит он.
— Блять, — кричу я, мысленно балансируя на канате отчаяния и удовлетворения. —Пожалуйста, заставь меня кончить. Наполни меня.
Его глубокая усмешка вызывает дрожь по позвоночнику.
— Я думал, ты никогда не попросишь.
Лу обводит толстым пальцем мой вход, а затем вводит его внутрь. Я сжимаюсь и стону, когда он продолжает ласкать клитор языком. Палец входит и выходит, подталкивая меня все ближе и ближе к краю, затем его губы обхватывают чувствительный пучок нервов, и я падаю в пропасть.
Оргазм пронзает меня с такой силой, что все тело сотрясается в конвульсиях. Мышцы спазмируются волна за волной. Удовольствие разливается по всем конечностям — от кончиков пальцев ног до корней волос.
При этом Лу делает нежные движения языком, доводя меня до таких глубин наслаждения, о которых я и не подозревала. Я задыхаюсь, закрыв глаза, мое тело пронизано экстазом, и я не хочу, чтобы этот оргазм заканчивался.
Лу продлевает кульминацию, пока мои стенки не перестают сжиматься, а волны удовольствия не превращаются в легкую рябь. Я падаю на обеденный стол в дымке блаженства, мои конечности все еще дрожат.
Он целует меня в бедро.
— Будь хорошей девочкой и кончи еще один раз.
— Я не могу кончать по первому требованию.
Лу поднимается со своего места. Я жду, что он достанет презерватив и трахнет меня на обеденном столе, но он идет в другой конец комнаты.
— Куда ты идешь? — спрашиваю я.
— Свечи еще тут? — он показывает на латунный канделябр на серванте красного дерева, который стоит рядом со старинными часами.
— Хм... да. А что?
— Сейчас увидишь.
— Стой. Может, подождем, пока твоему глазу станет лучше, и потом начнем играть с горячим воском?
Он подходит к серванту, нащупывает канделябр и берет его. Я нахмуриваю брови. Что он делает? Лу прикладывает руку к бороде, как бы защищая волосы от ожогов, и задувает свечи.
— Так лучше? — спрашивает он.
— Не знаю. Зависит от ситуации.
Лу возвращается к столу и ставит дымящиеся свечи.
— У тебя овуляция, я не могу рисковать и прерываться, если мы будем трахаться, так что это лучший вариант.
Нервное хихиканье поднимается к моему горлу.
— Куда ты хочешь засунуть эту свечу?
Лу одаривает меня той же широкой ухмылкой, что и раньше.
— Угадай, милая.
— Черт возьми.
Сайлас был строго ванильным. Единственный раз, когда я предложила попробовать заняться любовью в наручниках, он скривил губы и пробормотал, что не находит ничего сексуального в аресте. После этого он продолжал отпускать колкие замечания, пока я не сдалась.
Может быть, Лу более непостоянен, чем Сайлас, но он в тысячу раз интереснее.
— Хочешь попробовать? — Лу вынимает коптящую свечу из держателя.
— Конечно, если только не задену фитиль.
Его смех заставляет мое сердце петь, и я чувствую гордость за то, что смогла поднять ему настроение.
— Ты уверена? — спрашивает он.
— Если это будет странно...
— Тогда я прекращу.
— Хорошо, — я ложусь на спину и раздвигаю бедра. — Давай.
Нащупав нужное место, Лу направляет тупой конец свечи к моему входу. Она примерно в три раза толще обычной свечи и плавно сужается. Она еще теплая от огня, но тепло пробуждает мои расшатанные нервы.
— Вот так.
Он вставляет ее в меня, с наслаждением растягивая. Поскольку я все еще влажная после последнего оргазма, свеча легко проникает внутрь.
— Еще? — спрашивает он.
— Пожалуйста, — стону я. Это первый раз, когда в меня проникает какой-то посторонний предмет, и немного странно, что он такой жесткий и неподатливый. Мои мышцы сжимаются вокруг теплого воскового цилиндра, подстраиваясь под размеры.
Лу на мгновение приостанавливается, чтобы спросить:
— Как чувствуешь себя?
— Наполненной, — простонала я.
— Подожди, пока не закончится овуляция, — прохрипел он. — Тогда ты поймешь значение этого слова.
— И что ты будешь делать?
— Трахать так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя.
— Пожалуйста.
Взяв меня за бедро, чтобы удержать, он вытаскивает свечу, а затем вставляет ее обратно. Я откидываю голову назад, мои чувства переполняет необыкновенное удовольствие. Это похоже на горячий массаж, только изнутри: большой палец Лу надавливает на мой клитор при каждом движении вниз.
— Хотел бы я посмотреть, как хорошо ты принимаешь эту свечу, — говорит он с придыханием. — Вместо этого мне остается только слушать твои стоны.
Он увеличивает скорость, вгоняя теплый воск в меня, пока я не теряю голову от ощущений и не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы произнести слова. Мои ноги дрожат, бедра отталкиваются от его движений, и я цепляюсь за его предплечье изо всех сил.
— Блять, Лу...
Удовольствие нарастает, пока я не начинаю лепетать и умолять между задыхающимися вдохами. Каждый раз, когда его большой палец касается моего клитора, он толкает меня
