главное — как на нее повесили бремя вины за все случившееся. Отец слушал и молчал, лишь изредка покачивая головой. Закончив рассказ, она заметила, как он тихо плачет.
— Дочка, что же твориться в нашем мире? — он снял полотенце с пирожков и громко в него высморкался. — Нужно было вам с Машенькой возвращаться домой, сюда. У нас хорошая школа, хоть и маленькая. Тебя бы взяли с удовольствием. Я бы вам выделил твою бывшую комнату. И ребятишки в деревне еще остались.
— Мне очень страшно, папа. У меня всё болит. Такое впечатление, будто разом сломали все кости. Я не выдерживаю. Стараюсь улыбаться, чтобы не пугать Машу. Но чувствую — скоро снова что-нибудь случится. Будто нет этим бедам конца и края.
— Но кто посмел сотворить с тобой такое? Ты думаешь, здесь кто-то замешан?
— Я не знаю. Костю попытались убить. Если все остальное может сойти за стечение обстоятельств, то это уже настоящее преступление.
— Но чем я могу тебе помочь? Я скопил немного деньжат, отдам тебе на адвоката.
— Я приехала не за этим. Если меня посадят в тюрьму — позаботься о нашей Машеньке.
Глава 29
Машу разбудил Рик. Пес встал на задние лапы и принялся царапать хозяйке ноги.
— Уйди, — она попыталась его оттолкнуть, но промахнулась.
Ее движение вдохновило Рика, отчего он начал орудовать лапами еще быстрее.
Маша накрылась одеялом, но сон пропал. Ирины рядом не оказалось, зато на подушке лежала записка — «Уехала к Косте в больницу. Сделайте на завтрак бутерброды, приготовить ничего не успела».
Маша сунула листок под подушку и села.
— Вот в чем дело? Мама с тобой не погуляла?
Пес завилял хвостом.
— Мог бы и Витю разбудить, раз такой умный! Или он дверь от тебя закрыл?
Маша встала с кровати и потянулась. Прислушалась — в доме стояла тишина. Значит Витя еще спит. Сняла пижаму, переоделась в домашний костюм и вышла из комнаты.
Дверь в ее спальню и правда оказалась закрытой.
— Пошли, — она позвала Рика гулять.
После смерти Артема Маша практически не выходила за калитку собственного двора, если не считать визит в полицейский участок, от воспоминания о котором становилось не по себе. Рик теперь отлично управлялся со своими делами в саду. После того, как Ирину уволили с работы несколько дней назад, все надежды на будущее пошатнулись. Но самое ужасное — Константин никак не приходил в себя. Его состояние по-прежнему оставалось тяжелым, а врачи никаких конкретных прогнозов не давали. Если он не выкарабкается — их семью ждет самая страшная беда. Маша не знала, как еще поддержать мать и какие слова сказать в утешение. Ей было больно смотреть, как самый родной и близкий человек катится в пропасть. Ирина похудела и осунулась, ее глаза потухли от слез и проблем, она перестала улыбаться, смеяться и готовить. Маша уже не маленькая, чтобы все понять, но еще и не взрослая, чтобы помочь.
Присутствие Вити в их доме действительно стало облегчением. В одиночку Маша бы просто не справилась. Он отвлекал ее играми и разговорами, говорил слова поддержки тогда, когда они особенно требовались и, самое важное, умел выслушать и подбодрить.
Он быстро освоился в доме, знал, где что лежит, легко управлялся с грязной посудой и освобождал комнату для настоящей хозяйки, как только вставал с постели. Маша часто вспоминала, как обошлась с ним, когда сделала выбор в пользу новых друзей и мысленно благодарила Витю за то, что не держит зла. Окажись она на его месте и дружбе больше не бывать.
Рик вырыл яму под деревом и сунул в нее нос. К своему возрасту он достиг размера взрослой собаки, сохранив лишь щенячьи повадки.
— Мама прибьет тебя, когда увидит, во что ты превратил сад! — строго сказала Маша, желая уже вернуться в дом. — Пошли.
Она сняла обувь и встала босыми ногами на прохладный пол в прихожей — настоящее блаженство в такую жару. Даже в утренние часы на улице было нечем дышать. А днем припекало так, что выходить страшно.
Витя звал ее сходить на реку, на старое место, но Маша не могла решиться. Не только погода напрягала ее. Куда страшнее казалось встретиться с людьми, которые считают ее и ее маму виновными в смерти Артема. А таких, Маша не сомневалась, найдется не мало. Дурные вести наверняка расползлись по городу и только ленивый не обсуждал ее семью. Оставалась одна надежда — Костя поправится, и они уедут отсюда, не прихватив с собой плохие воспоминания.
Вообще эта мысль не давала покоя с тех самых пор, как Ирина впервые это озвучила. Если же Костя умрет, они вряд ли вдвоем рискнут сорваться с места.
Дни ожидания тянулись так долго, что уже не осталось занятий, которыми их можно было заполнить. Игры приелись, книги не читались, телевизор она и раньше не смотрела, для рисования не было вдохновения, а мама вечно где-то ходила или лежала молча, делая вид, что спит.
Витя же наоборот был полон сил и энергии. Он увлекался книгами, читал исследования, строил планы и охотно ими делился. Маше казалось, что он забыл про их переезд, потому что в его будущем никто никуда не уезжал. Возможно, он решил, что все отменилось само собой, как только с Костей случилась беда.
Ирина тоже про это не заикалась, но у нее были на то причины — слишком много других забот.
Маша включила электрический чайник и открыла дверцу холодильника. Масло и сыр лежали на верхней полке рядом с коробкой молока. А не сварить ли самой кашу? Витя будет приятно удивлен, а ей так хочется сделать для него что-нибудь приятное.
Она поставила небольшую кастрюльку на плиту, налила молока и достала из шкафчика банку с манной крупой.
Убавила огонь и пошла в свою комнату, чтобы разбудить друга. Пока он будет умываться и одеваться, она доделает завтрак и накроет на стол.
Маша приоткрыла дверь и засунула голову внутрь. Только вот Витя уже не спал. Он сидел на кровати, поджав ноги под себя и держал в руках открытый блокнот в розовой обложке.
— Что ты делаешь? — ее затрясло от возмущения и она решительно шагнула вперед. — Это моя личная вещь!
Она выхватила у него из рук свой дневник и прижала к груди. Он вздрогнул от неожиданности и поднял на нее перепуганные глаза.
— Я просто хотел… — Витя замолчал, пытаясь подобрать слова.
— Я впустила тебя в свою комнату не для того, чтобы ты лазил
