для благородных господ нету, только квашеная репа. А девки — вот они. Жаль, страшные. Хорошеньких о прошлом годе всех на кострах пожгли, потому — ведьмы! — староста очень натурально выпучил глаза и воздел палец. Я невольно прыснула. И пошла гулять дальше. Пусть они сами тут со своими стогами разбираются.
БЕДНЫЙ СЭР ВИТОЛЬД
Я прошла обратно через луг… и тут увидела, что аккурат в месте моей основной дислокации бродит какая-то дама. Так-так!
Я подошла ближе и остановилась за деревьями. Дама явно гуляла с намерениями, потому как кидала в воду камешки, а потом прислушивалась и оглядывалась. Берег в месте извива реки чуть-чуть поднимался, весь взгорок порос сосняком и был усыпан толстым слоем хвои, совершенно скрадывавшим шаги. Я подошла ближе и в тот момент, когда прекрасная дева швырнула в воду свой камешек, кинула туда же несколько шишек.
Красиво получилось.
Дама живо обернулась ко мне.
— Сэр Витольд, — произнесла я первое вспомнившееся имя, выразительно глядя ей в глаза, — всё тоскует. Ходит к озеру и слагает стихи. Всё плачет от неразделённой любви. Никакого покоя… Никакого покоя…
Я отвернулась и побрела от неё вверх по течению, надрывно напевая кусок кстати припомнившейся французской баллады. Душераздирающе трагичной, конечно. На ходу размышляла, что вот так всякие легенды о привидениях и появляются. Потому что призракам тоже бывает скучно, да.
Дама хотела выяснить подробности, но я ходила вокруг неё кругами и тихонько выла на манер Карлсона: «Береги-и-ись… Береги-и-ись…» — заняться-то мне было нечем, а фантазия внезапно кончилась. Дама в сердцах высказала нечто высокопарное и ушла, но не в сторону замка или деревни, а в неизвестном мне направлении. Тропинка туда была тесная и заросшая крапивой. Дама удалялась, шипя совершенно по-простонародному.
Я внезапно поняла, что что-нибудь съела бы прямо сейчас, дошла до нашего с Вовой места, надыбала в рюкзаке пирожок, кружку и пошла в трупятню, где, как было обещано, в любое время можно было получить стакан чая и кипяток для лапшички, например.
В трупятне было шумно, и я сделала ещё несколько снимков. Несколько парней ржали и обсуждали подробности своей безвременной смерти, дама в жёлтом (как она-то умудрилась помереть?) истерически спорила с мастерами и не хотела выходить простолюдинкой, а около костра стоял библиотекарь (ну, тот, с волосами как пакля, пафосный такой, я вам о нём как-то уже рассказывала) и ругался с парнем, который только что вскипятил котёл воды и заварил чай. Видите ли, потому что чай оказался заварен слишком крепко. Так-так… Я зачерпнула чайку дежурной поварёшкой. Ну, и чего он тут разоряется? Я бы сказала, что не особо и крепкий, средненький такой. Нет, я вообще-то густой чай пью, но это если с молоком.
— Не нравится — жди! Скоро второй котелок закипит, — отрубил дежурный, и библиотекарь отошёл, возмущённо бурча.
Принёсся Вовка, одним глотком отпил у меня полкружки.
— Ох, хорошо! А я тебя потерял.
— На жор меня пробило. Будешь? — я вопросительно скосила глаза на обкусанный пирожок.
— Не, потом.
— О! Сфотаемся?
Мы попросили одного из умертвий нас сфотографировать. Надеюсь, выйдет хорошо.
Тут закипел второй котелок, дежурный начал призывать всех желающих, и этот паклеголовый библиотекарь явился в первых рядах.
— Вот! Этот чай правильно заварен! — возгласил он и начал наливать себе в кружку желтоватую Олхинскую воду.
Дежурный аж дар речи потерял.
— Там, вообще-то, заварки нет, — ехидно подсказал библиотекарю какой-то добрый человек, и тот свалил в туман ещё более возмущённо и пафосно, чем раньше.
— Рупуже!!! — заорал кто-то за деревьями, метрах в пятидесяти от нас.
— Иду!!! — не менее громогласно проорал в ответ Вовка и умчался.
Я, конечно, поражаюсь, с каким энтузиазмом парни лупят друг друга подручными средствами… С этими мыслями я пошла обратно на своё «озеро».
ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Не успела дойти — внезапно на берег заявился какой-то чувак в балахоне из турецких штор. Начал бегать, рассыпа́ть какие-то порошочки и выкрикивать: «Явись! Явись!» Так-так, подозреваю, что меня вызывает. Я следила за метаниями персонажа из-за кустов. Знает ведь, что нет меня, а как качественно старается! Прям молодец.
Со стороны трупятни с дикими криками пронеслись друг за другом трое парней. Кто кого догонял, было непонятно, но пацан в балахоне отвлёкся на них, и пока он глазел, вытягивая шею, я воспользовалась моментом и подошла прямо к нему (говорю же, хвоя там как подушка, всё скрадывает), встала справа, вуаль откинула.
Бегущие парни скрылись, и этот Мерлин (это я по «волшебным» знакам рассмотрела) решил вернуться к вызову меня, причём руки замахали раньше, чем голова повернулась. Чуть в лоб мне не треснул!
— Ты аккуратнее, э!
Он аж подпрыгнул.
— Я-а-а…
— Вызываешь. Ну?
— А?
— Чего надо, говорю?
— Э-э-э… О, прекрасная дева озера! К тебе взываю! Открой нам великую тайну, что ждёт леди Годриану и какова сокрытая связь между ней и сэром Витольдом?
Репетировал, по ходу дела. Ясно море. Ну, мы тоже так можем. Вы имеете дело с филологом, не хухры-мухры!
— Кто ты, несчастный, что потревожил дух мой и вынудил меня отвлечься от созерцания небесных сфер?
Парень встал прямее:
— Я волшебник… — он представился именем, которое показалось мне страшно похожим на «Дуропласт», и это было так смешно, что я чуть весь спектакль не испортила. — И силой света…
— Не властны силы света над теми, кто принадлежит лишь сумеркам души. Ты требуешь ответа о земном. А где дары? Даров не вижу пред собою.
— Дары? — волшебник, кажется, растерялся.
— Дары. Сапфиры. Золото. Вкусняшки. Когда добудешь ты дары, о смертный, то приходи, быть может, я и выйду.
Волшебник ушёл сильно озадаченный.
Нет, ну а на что он рассчитывал? Что скучающий дух будет внезапно помогать ему из чистого альтруизма? Ха.
Я тихонечко вслед ему поржала над «Дуропластом». Это же по накалу экспрессии практически как «Пир духа». Шедевр, одним словом.
После этого у реки появилась незнакомая мне девушка из деревни. Мямлила невнятное, хотела странного: замуж и уехать уже из этой дыры. Сказала ей, что если выйти замуж за Витольда — ну, или хотя бы его соблазнить, то будет ей счастье. И непременно на свежем сене.
И остальным, говорю, намекни, что дева озера любит конфеты. «Дальше — только за бабки!» Ха!
Потом пришла ещё одна. Уже с «дарами»! Послала её по тому же
