«мерзость!» в его сторону и непоколебимо промаршировала к еще нескольким вечерам, несомненно наполненным праведным гневом и ужасающей яростью.
Вера с улыбкой повернулась к следующему посетителю, Стелле, и тут же побледнела от страха, узнав ее.
– Здравствуйте.
– Тебе нельзя здесь находиться, – с тревогой озираясь по сторонам, прошептала Вера.
– Простите, я… я просто хотела с вами поговорить.
– О чем? – она перевела взгляд на тень движения за спиной Стеллы и торопливо сказала: – Извини, я не могу.
– Пожалуйста. Мне больше не к кому обратиться.
– Через полчаса у меня будет перерыв, – после продолжительной паузы решилась Вера. – Встретимся возле пруда в парке чуть дальше по улице.
Тридцать минут спустя Стелла сидела на скамейке в парке и наблюдала, как к главным воротам приближается Вера Дойл. Она выглядела примечательно непримечательной: каштановые волосы средней длины собраны в хвост, простое летнее платье с удобной обувью. Вокруг глаз виднелись морщинки от смеха, но что-то отчетливо говорило о том, что скромная работница библиотеки могла при необходимости быть и суровой. Она явно обладала способностью заставить замолчать нарушителя тишины. Не исключено, что даже насовсем.
Стелла нерешительно подняла руку и помахала Вере. Та слегка кивнула в ответ, остановилась перед продавцом мороженого, которое пользовалось бешеным спросом, и через пару минут протянула один из двух купленных рожков девушке со словами:
– Прости.
– За что? – уточнила Стелла.
– По зрелом размышлении я поняла, что повела себя недавно как кусок дерьма, хотя ты спасла мне жизнь. Так что прошу прощения. Ты застала меня врасплох. – Вера посмотрела на группу мамочек, которые катили коляски в их направлении, и кивнула на тропинку вдоль пруда. – Не против, если мы немного прогуляемся? Нужно проходить в день определенное количество шагов. – Затем приподняла свой вафельный рожок и рассмеялась. – Конечно, сложно поверить, но я стараюсь поддерживать форму.
Несколько минут они молча шли рядом, занятые каждая своим мороженым.
– Боже, как же вкусно, – наконец прокомментировала Вера, выбросив обертку в урну. – Слишком вкусно.
Стелла успела съесть только половину своего угощения, которое действительно оказалось невероятно вкусным, в особенности потому, что последние полчаса она только и мечтала о мороженом. Конечно, когда отвлекалась от малоприятных воспоминаний об ужасной реакции на нее Веры. Сладости были настоящей редкостью в том месте, где росла Стелла, поэтому она научилась растягивать удовольствие от каждого кусочка.
– Итак, – перешла собеседница к делу, – у тебя что-то случилось?
– Да нет, наверное, – сказала Стелла, потом подумала и поправилась: – Ну, типа того.
– У меня самой две дочери твоего возраста, поэтому я бегло разговариваю по-подростковому. Выкладывай, что произошло?
– Вы, наверное, знаете, что я живу в здании редакции «Странных времен»?
– Да. В старой церкви, так?
– Ага, – кивнула Стелла.
– Хорошее место. Надежно защищено.
– Точно. Мэнни, который там работает… Ну, он вроде как одержим демоном, но добрым.
– Не хочу тебя обидеть, детка, и заранее прошу прощения за то, как это прозвучит, но я не желаю ничего слышать о подобных вещах.
– О, – проговорила Стелла, ошарашенная тоном собеседницы.
– Извини. Просто… Ты должна понять: я стараюсь держаться в тени, подальше от всего магического. Мой муж и дети не знают о моих способностях, и мне бы хотелось, чтобы так и оставалось. Я избегаю любых контактов с народцем, скрываюсь. По крайней мере, так было до того, как тот маньяк нас похитил. – Вера взяла спутницу за руку. – Кстати, у меня до сих пор не возникало возможности поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Если бы не ты… – Стелла застыла от неожиданности, когда собеседница быстро ее обняла и столь же быстро отстранилась. – Прости меня.
– Хватит уже извиняться, – неловко выдавила девушка. – Вы тоже меня простите за то, что подкараулила вас на работе. Я только… Мне надоело все время бояться. Надоело не знать, что происходит.
– Я понимаю, – вздохнула Вера, продолжив путь. – Хотя не думаю, что мне удастся помочь.
– Кто мы такие? – выпалила Стелла, чувствуя, как ускоряется пульс при звуке так давно терзавшего ее вопроса.
– Сложно ответить. Если говорить о том, кто я, то самое близкое определение будет «ведьма». Хотя нам и не нравится это слово. Сейчас в нашем кругу больше распространен термин «практикующий заклинатель», потому что «колдун» и «ведьма» зачастую используются с негативной коннотацией. Плюс многие гадалки и любители посыпать толченые травы вокруг унитаза направо и налево так себя называют. Но да, полагаю, суть от этого не меняется.
Вера остановилась на берегу пруда, и Стелла подошла к ней. Некоторое время они наблюдали, как несколько уток дерутся из-за куска хлеба, который бросил в воду маленький мальчик, пока его мать держалась сзади на случай, если ребенок потеряет равновесие.
– Тогда кто же я такая?
– Боюсь, я не знаю ответа на этот вопрос, – вздохнула Вера, поворачиваясь лицом к спутнице. – Когда ты… Когда твои способности вырвались на свободу в том кошмарном месте… Ничего подобного я никогда раньше не видела. Попробую объяснить понятнее. Такие как я, то есть заклинатели любого рода, мы все направляем магию. Ты же… Ты и есть магия.
– Кто может сказать, кто я такая?
– Детка, понимаю, почему тебе хочется это знать, – поморщилась Вера. – Честное слово, понимаю. Но от всей души советую не допытываться. Что бы ты собой ни представляла, это что-то невероятно могущественное. Увы, в нашем мире многие захотят тебя использовать.
– Но я должна выяснить, как контролировать свои способности, чтобы не причинить вред кому-нибудь.
– Понимаю. Уверена, тебе ужасно страшно, но вряд ли кто-то обладает информацией о том, кто ты такая. На твоем месте я бы оставила все как есть.
– В том и дело. Кто-то уже узнал обо мне и поставил ловушку в нашем здании, чтобы попытаться меня похитить.
– Что? – переспросила Вера, даже не стараясь скрыть страх.
– Ага. Люди, которые меня вырастили…
– Прости, детка, – прервала она Стеллу. – Пожалуйста, больше ничего мне не рассказывай.
– Но…
– Ты должна понять: если я узнаю слишком много, то стану опасной для тебя.
– Я вам доверяю, – тихо произнесла Стелла и сама различила умоляющие нотки в своем голосе.
– Напрасно, – пробормотала Вера, отворачиваясь. – Конечно, мне очень хотелось бы тебе помочь, очень-очень хотелось бы, однако у меня есть дети. В обмен на их безопасность я не колеблясь расскажу все, что знаю, если не будет иного выбора.
– Ясно, – проговорила Стелла, стараясь выглядеть сильнее, чем себя чувствовала, быстро вытирая рукавом слезы. – Я понимаю.
– Именно поэтому я и заявила мистеру Бэнкрофту, что не стану разговаривать с тобой. Что не смогу тебе помочь.
– Бэнкрофт приходил к вам? – ошарашенно уточнила Стелла.
– Да, – с удивлением подтвердила Вера. – Прости, я думала, что ты об этом знала. Он заявлялся ко мне домой пару раз.
– А-а.
– И я сказала ему то же самое, что и тебе сейчас: не нужно доискиваться до правды. Она может вам и не понравиться.
– Вам легко говорить, – прокомментировала Стелла. – Спасибо за уделенное время.
С этими словами она зашагала прочь.
Глава 31
Детектив-инспектор Стерджесс начинал ненавидеть переговорные комнаты. Он и раньше не слишком любил обязательные совещания в полиции Манчестера, но сейчас, освобожденный от этой тягостной повинности, постепенно приходил к выводу, что сами помещения вызывают не меньшее раздражение, хотя и не мог точно определить, в чем тут дело.
Отчасти, видимо, в картинах, непременно развешанных на стенах. Создавалось впечатление, что целое направление живописи было посвящено тем невыразительным пейзажам, которые не только выглядели совершенно безобидно на любой вкус, но и не отвлекали внимание от совещания, каким бы скучным то ни оказалось. Обычно изображалась лодка среди обширной водной глади. Иногда – дерево. В некоторых случаях – птица. Главный трюк заключался в полном отсутствии достаточных деталей или реалистичности, чтобы не позволить мыслям участника переговоров перенестись к мечтам о свободе и природе, без костюмов, галстуков и презентаций в PowerPoint.
В этой конкретной комнате совещаний на картине красовался схематичный рисунок сидящей на дереве птицы, которая смотрела на лодку в море поодаль. Стерджесс с трудом подавлял иррациональное желание сорвать изображение и разбить его на куски. Однако, хотя помещение и принадлежало крупной преуспевающей фирме, полотно было надежно привинчено к стене.
Он уже задумался, какой же низкий уровень самооценки должен быть у предполагаемого вора, чтобы покуситься на данную конкретную непрезентабельную картину, когда дверь в комнату распахнулась и внутрь вошел высокий, атлетически сложенный мужчина с довольно длинными волосами, довольно близко посаженными глазами и довольно большой щербинкой между передними зубами. Стильный костюм сидел на нем как влитой. Стерджесс никогда не видел изображения Кита
