Дошло до того, что прислужницам не удалось отыскать плодовое деревце, дабы подкрепиться и они были вынуждены питаться листвой. Гряда гор на востоке прибавила в размерах и обрела некоторые очертания. Вместе с тем, более отчетливыми стали и холмы, находящиеся гораздо ближе к равнине, нежели горный хребет.
Вернулись осы из рейда к дальней деревне. Они принесли три лубяных туеска полных древесного сока. Фёдор заметил, что на этот раз капканы и самозахлопывающиеся клетки разместили восточнее, аж за холмом с пещерой. Скорее всего на прежнем месте всю дичь переловили. Или же деревенские хотели подловить кого-нибудь из роя принадлежащего парню. Тогда странно, что они не ставят ловушки на восточной стороне реки. Возможно если жуки и дальше будут попадаться на глаза реконструкторам, дойдет и до такого.
Туески занесли в РПС, через активные сборочные лазы на ТСК. После этого разведчицы направились на юг, поглазеть на луга с сурками и наметить подходящие места для рытья звероловных ям. Фёдор не был уверен, что запах сока подманит грызунов к ловушке, но попробовать стоило.
А между тем, вылупились детишки, рождённые днём ранее. Парочка молодых бронерогов потопала в казарму, чтобы занять спальные места на земляных полках. Тринадцать ос расселись на потолке в транспортном хабе. Наконец-то бойцы потихоньку копились и парня это радовало. Предельно осторожно он развивает колонию под носом у какого-то королевства, способного содержать драконьего всадника и тысячную армию. И это только то, что юноша уже видел. О полных масштабах могущества неизвестного государства ему ещё предстоит узнать.
Под вечер пленный жуколов настрогал несколько десятков кольев и сплёл двенадцать масксетей. Также он успел съесть все яблоки, которые прошлой ночью принёс Фёдор, немного побродить по камере с помощью костылей и нарисовать камнями на стене пару непонятных символов. В конце концов, бедолага развалился на попоне и задрых.
Жизнь у бывшего охотника на жуков пошла на спад, а у роя, с приходом темноты, наоборот, приближался новый этап развития.
Проход в транспортный хаб потребовалось сделать шире обычного, чтобы пролезли сети из лозин. Три осы взяли туески с древесным соком, пять ос взяли охапки точёных веток, двенадцать ос занялись предельно аккуратным переносом масксетей, и ещё десять ос понесли десяток рабочих. Десятикилометровый перелёт на юг занял изрядное количество времени. Особенно у разведчиц, несущих хрупкие плетёные сеточки. Когда они последние прибыли на сурковые луга, гусеницы уже копали ямы, а их сёстры давно занялись доставкой брикетов с РПС на основную базу. Впрочем, дюжине отставших летуний, всё равно пришлось остаться с головастиками. Парень не мог бросить работяг на произвол судьбы и не поставить над ними охрану. От агрессии ежа, совы или кабанов гусеницы не застрахованы, а так хоть будет возможность экстренно поднять их в воздух или отразить нападение.
Партии пищи добытой на ТСК, отправлялись к ненасытной королеве. Без каких-либо отлагательств, шестнадцать головастиков сносили брикеты с поверхности в хаб, а оттуда уже в огромный зал. Насекомое монструозных размеров поглощало всё без остатка, испытывая неподдельное наслаждение от пожирания всего, начиная с древесных ветвей и заканчивая плотью земноводных. Страх перед уничтожением, единственное, что сдерживало Фёдора от того, чтобы стирать с поверхности всё живое и оставлять выжратую пустыню.
Развитие ментальных способностей прибавляло человечности и расширяло спектр доступных эмоций. Но вместе с тем, животное нутро никуда не уходило. Оно постоянно давило на разум, взывая к низшим желаниям, провоцируя жестокие мысли, извращая людскую часть сущности, эксплуатируя человеческий опыт для корыстных целей. Как итог, парень постоянно склонялся к тому, что потребности роя и королевы, превыше морально-этических соображений. Чтобы и дальше жрать, можно убивать. И не только растения и зверей, но и разумные формы жизни. Они будут противиться и это нормально, взять и одолеть их в честной эволюционной борьбе…
"Да, пока что, я буду вынужден пресмыкаться. Я буду вынужден выучить их язык и делать вид, что я жажду союза с ними, делать вид что моя разумность ставит нас в один ряд. Но на самом деле… На самом деле, я так не думаю. Если они поверят в этот бред про равенство, то они уже признают свою глупость и несостоятельность, как биологического вида. Доверять врагу или не замечать врага, может лишь низшее существо, тупое животное… На их месте я бы напал, попытался бы истребить оппонента, пока он слаб. Может они так и сделают, вот только я не дамся. Мой рой, по сути своей, безупречное общество. Все мои слуги, подчиняются мне беспрекословно. Все мои слуги, это единый организм. Все мои слуги, это я. Лучше будет если весь мир станет един. Полное подчинение одному центру, это единственный способ добиться всеобщего блага и процветания. Нужно избавиться от всех внешних угроз рою. Лучший вариант, если весь мир станет роем…"
По мере поглощения питательных веществ брюшко выдавало коконы, которые тотчас относились к голове матки и съедались все подряд, без разбору. С таким подходом, тысячное яйцо приближалось очень быстро. Юноша в какой-то момент осознал, что рецепторы королевы больше не чувствуют вкуса, в отличии от рецепторов слуг. То есть, ему было не принципиально, что именно поглощать, главное как можно больше, потому что удовольствие теперь доставляет сам факт утоления голода. У Фёдора появилась догадка, что радикальные мысли и пропажа вкусовых ощущений, как-то связаны с рождением тысячного дитя, знаменующего серьезные перемены. К такой мысли также подталкивало странное самочувствие, сравнимое с сильнейшей диареей. Внутри парня, будто поселился чужой, который шевелился где-то в кишках.
Дежурные осы заметили, как ёж-корги не спеша двигается с севера на юг. Способы борьбы с этим хищником у юноши имеются и без вывода на поверхность бронерога. Для отбития достаточно будет выделить один камень и разведчицу. Хочется конечно, подловить его в ловушку, но не всё сразу. Сначала ловушки поработают на ловлю сурков. Парень вдруг понял, что в звероловных ямах, после каждого срабатывания потребуется заново плести масксеть. Получается работа для пленника будет всегда и желательно не дать ему помереть от инфекции, голода или скуки (может отчаяться и совершить суицид).
Копающие ямы гусеницы не тромбовали грунт и не складывали его рядом. Они выгружали рыхлую почву прямо в сурковые норы, которые отлично подходили, чтобы замаскировать излишек земли. Пускай грызуны сами потом разбираются куда её девать. Часть грунта головастики оставили подле ям, чтобы прикопать им колышки. Пятёрка ос отвлеклась от охраны, на сбор сухой листвы и травы, чтобы присыпать ею ловушки. Древесный сок был разлит по дну ям, для создания манящего живность запаха.
К
