Книга Грани безумия - Олеля Баянъ

Выбирались мы из убежища довольно долго. Больше часа нам потребовалось, чтобы выйти на поверхность, где царила зима. Едва мы покинули своды пещеры, как на нас налетел морозный ветерок. Я задрожала, что не ускользнуло от внимания Велигора.

— Извини, — он быстро взглянул на меня. — Совсем за это забыл. Здесь недалеко стационарный портал, через который мы попадём домой.

Скоро мы добрались до портала, который активировал Гор. Мы встали на каменную плиту круглой формы, испещренную магическими знаками, и тут же оказались внутри синих кругов. Стоило моргнуть один раз, как нас уже кружал другой пейзаж. Мы были в уже знакомом мне поселении.

Велигор сошёл с плиты и помог мне спуститься. Не сговариваясь, мы побежали к нашему дому. Вокруг не было ни души, не считая мужа. Так было тихо и пустынно в селении, что я совсем забыла об опасности. О том, что поблизости могут бродить монстры. Именно поэтому вспомнила старую детскую забаву — снежки.

Зачерпнув на бегу немного снега, я слепила снежок. На удивлённый взгляд драконида кинула его в него, но, обладая хорошей реакцией, он уклонился от него. Теперь другой снежок полетел в меня. Он достигнул своей цели. На правом бедре появилось белое пятно, которое немного позже стало мокрым.

Игра в снежки замедлила наше продвижение домой. Мы смеялись и шутили, обкидывая друг друга снежными шариками. Мы настолько погрузились в игру, что ничего не замечали вокруг. Даже холода, пробиравшего насквозь.

— Сдаёшься? — прокричала я мужу, когда, выпрямляясь, продемонстрировала ему по три снежка в руке.

Застывший взгляд Гора, направленный за мою спину, и ставшая ярко красной цепь завладели моим вниманием. Снежки выпали из рук. Доигрались. Ведь взрослые же люди! А элементарных вещей не выполняем. Совсем забыли про меры осторожности.

Я понимала, кто стоял за моей спиной, поэтому и не делала никаких движений, внимательно следя за реакцией драконида. Он не замедлил дать мне инструкции.

— Вправо! — крикнул Велигор. — И не лезь!

Как мне приказали, я отбежала вправо, освобождая ему путь для атаки, которой не произошло. Муж сцепился с монстром. Точнее схватил его за верхнюю пару лап. Две нижние пары висели неподвижно. Из-за роста монстр был сильнее, поэтому он стал оттеснять мужчину назад.

Внезапно на его нижних лапах стали удлиняться когти. Он же разорвет ими Гора! Решение пришло мгновенно. Я бросилась к монстру за спину. Чтобы сдвинуть противника с места, ему пришлось наклонить туловище вперед. Благодаря выставленному седалищу назад, на которое я наступила, смогла дважды обмотать цепью шею чудовища. Обхватив двумя руками цепь, я с силой оттолкнулась от твари, стараясь отпрыгнуть как можно дальше.

До моих ушей донесся соответствующий звук, указывающий на гибель монстра. Резко обернувшись, я увидела мужа, окроплённого кровью. Однако его лицо не выражало никакой благодарности. Наоборот, он еле сдерживался.

— Теперь сюда точно придут его сородичи, — Велигор руками обвел место, залитое кровью твари.

— У него удлинялись когти, что мне ещё оставалось делать? — возмутилась я. — Ждать пока он тебя порвёт?

Вместо признательности он меня ругал. Может, я и не ждала слов благодарности, но за спасённую жизнь, по крайней мере, не бранят.

— Почему ты все время лезешь на амбразуру? — не унимался драконид. — Ты же Дарующая жизнь! Твоя обязанность — семейный очаг и дети, а не игра в войнушку наравне с мужиками.

— Ты забываешься! — ему всё-таки удалось задеть меня за живое. — Я телохранитель. Закрывать своим телом вверенный мне объект — моя прямая обязанность, — сорвалась я на крик. — Я всегда стою в первом ряду, а не прячусь за чужие спины, — Велигор хотел меня перебить, но я его опередила. — И давай уже выясним раз и навсегда, — он заинтересованно посмотрел на меня и сложил руки на груди, давая понять, что готов выслушать. — Насчёт ваших этих стародавних обычаев. Я начала пить семиктарку ещё до того, как сформировалось моё тело. Я физически не могу быть Дарующей жизнь. У меня не было ни одного цикла. Я бесплодна!

С каждым моим словом, что-то менялось внутри драконида. Сначала потух его взгляд. Опустились в последнее время немного приподнятые уголки губ. Затем мужчина и вовсе ссутулился. Казалось, в нём что-то ломалось.

Наблюдая за столь разительными переменами, я почувствовала укор совести. Мои слова были слишком прямолинейны и грубы. Мне стало горько от осознания того, что собственными руками разрушила наше и без того хрупкое счастье. При условии, что наши отношения можно было назвать счастливыми.