– Судя по всему, она была знакома и с Роузом, – кинув на него испытующий взгляд, сказал фриммец и ткнул пальцем в высокого длинноволосого парня, стоявшего с другой стороны от блондинки. Она по-дружески держала его под руку. – Вот он!
Джей свернул трансир.
– Разговор принял неожиданный оборот, – сказал он, поднимаясь. – Предлагаю продолжить его в менее людном месте!
– Где вы остановились? – поинтересовался Монти, следуя его примеру.
– В «Берилловой армилле».
– Отель для туристов и бизнесменов, прибывающих на конференции, – усмехнулся землянин. – Приглашаю вас к себе! Там никто не помешает обсуждать закрытую информацию.
– У тебя здесь дом? – уточнил фон Рок.
– В каждом из миров, – Монти криво улыбнулся, будто это не доставляло ему никакой радости. – Мне будет приятно, если вы примете мое приглашение… Правда!
И снова Изабелла стала свидетельницей безмолвного разговора, в довершение которого командор кивнул, соглашаясь. О чем они говорили друг другу взглядами? И что понимали из взглядов друг друга?
«Я бы свалил от вас, чтобы не видеть его рожу, – зазвучал в сознании Изабеллы мрачный голос Виллерфоллера, – но мне ужасно интересно, что еще мы нароем в прошлом таких знаменательных личностей, как император Тайшела, нынешний ректор Фартума, землянка Мэриотт Монтегю и культовый художник с Фримма!»
«Тогда молчи и следуй за нами!» – приказал Джей, и Уоллер действительно заткнулся.
У выхода из ресторана их уже ждал большой экипаж. Внутри оказалось роскошно – отделанные позолоченным резным деревом диваны, расположенные во всю длину салона, были завалены маленькими и уютными подушечками разных цветов и форм.
– Меня это просто умиляет! – пробормотал Уолли, первым плюхнувшись на сидение и заведя руки за голову. – Риан, твой мир напоминает нереальный фантазийный рай, выдуманный обкурившимся земной марихуаны богом! Только не обижайся!
Фриммец рассмеялся и подмигнул:
– Будь я суровым тайерхогом из мира, популярного камнями, деревьями и шахтами, – думал бы также!
– Один-один! – заметил Монтегю.
Положив ногу на ногу и отвернувшись к окну, Изабелла смотрела на проплывающие мимо пейзажи и размышляла о его доме. О каждом его доме в каждом из пяти миров Унии. Наверняка, это огромные комфортабельные виллы. Стерильно чистые. Прекрасно освещенные. Пустые и холодные. Дома для разгульных вечеринок с сотнями приглашенных. Дома для ленивого пресыщенного секса. Дома для завтраков и ужинов, накрытых, как в дорогих ресторанах – красиво и равнодушно. Дома человека, которого она не знала.
* * *
Белка провела в лазарете две недели, попеременно мучаясь от головной боли, тошноты и мании постоянного перемещения в пространстве. Каждый день ее навещал фон Тарс – учил контролировать новые способности. Понимая, что не выйдет отсюда, пока он не останется доволен ее успехами, студентка Лакрими изо всех сил старалась быть прилежной ученицей.
– Сейчас вы рекурсируете без участия воли, Изабелла! – говорил ректор. – Активировать способность могут эмоции, например, волнение или страх, случайная мысль, вроде желания посетить какое-то памятное место. Вы подобны листку, гонимому ветром в неизвестном направлении, поскольку, даже мечтая побывать в конкретной комнате, рискуете попасть Сопряжение знает куда, или, говоря по-кальмерански, глубже Выгребной ямы Спасителя. В истории Фартума известны случаи, когда хаотично рекурсировавшие в момент Прорыва студенты исчезали навсегда. Именно поэтому я просил вас носить этот браслет-блокиратор. Вы можете снимать его в моем присутствии, или в присутствии старших преподавателей, способных отследить ваше перемещение. Но пока воля и разум не станут постоянными составляющими процесса рекурсии, без блокиратора или контроля со стороны преподавателя пробовать свои силы смертельно опасно!
Через несколько дней изматывающих тренировок, ректор изменил настройки браслета, и Белка смогла перемещаться в пределах лазарета. «Контролируй эмоции!» – постоянно повторял фон Тарс. И она контролировала, погружая сознание в долгие медитации, из которых выходила мокрой, как мышь, и ужасно голодной. Друзья, навещавшие ее каждый день, а иногда по нескольку раз в день, постоянно таскали что-то из столовой. Все они, кроме Анджея, уже пережили Прорыв и только посмеивались, заходя в палату и видя Белку сидящей на кровати с очередной шоколадкой в липких пальцах.
– Потолстеешь! – заметила как-то Дэль, наблюдая, как подруга поглощает вторую порцию рагу. – Скоро в нашей комнате будет кататься такой маленький рыжий шар и голодно клацать зубами!
– Ну, ты-то не потолстела! – хмыкнула Белка.
Дэль пожала плечами.
– Фриммцам вообще не свойственен лишний вес. Кроме того, я столько не ела!
– А я ем! – с набитым ртом заявила кальмеранка. – И буду! У меня от голода голова кружится!
– Это какой-то кошмар! – Дэль сочувственно погладила ее по макушке и ушла.
Почти сразу после ее ухода Изабеллу навестил Джей, который принес пирожные.
Тарелка была трогательно накрыта белоснежной салфеткой. Тайшелец поставил ее рядом с Белкой, сел напротив и тяжело вздохнул.
Девушка как раз расправилась с рагу и потянулась к пирожным, однако, посмотрев на посетителя, передумала и спросила:
– Чего ты маешься? Из-за Прорыва?
Анджей кивнул. Никому кроме Белки он не признался бы, что чувствует себя ущербным на курсе, где все, кроме него, уже испытали Прорыв.
– Я не верю в отсутствие у тебя способности рекурсировать! – воскликнула девушка. – Император не мог ошибиться, подписывая свитки!
– Император тут ни при чем… – задумчиво пробормотал Джей.
– Это как? – удивилась Белка и все-таки взяла пирожное.
– Каждый год в определенный период времени он получает свитки на подпись. Из Фартума.
Позабыв о лакомстве, Изабелла смотрела на него, открыв рот.
– А… Откуда берутся свитки? Кто собирает информацию о потенциальных рекурсантах, кто вписывает их имена в приказ о зачислении?
Фон Рок пожал плечами.
– Я пытался найти ответ на этот вопрос с тех пор, как попал в Фартум.
– И? – напряженно спросила кальмеранка.
У нее опять заболела голова, поэтому она поспешила вонзить зубы в пирожное.
– И ответа нет, – пожал плечами Джей. – Но все указывает на то, что это делает сам Фартум. Магия Фартума.
– Обалдеть! – искренне сказала она.
Фон Рок поднялся.
– Я пойду, обжора. Вечером принесу еще что-нибудь!
– Я так растолстею! – вспомнив подколки Дэль, пожаловалась Белка.
– А я согласен растолстеть, лишь бы испытать Прорыв! – в ответ пожаловался тайшелец и собрался уходить, когда она окликнула его.
