Книга Как не умереть дважды - Сора Наумова

Я представила, как будет весело в кабинете у Миллхауса Дрея, когда он заберет нас домой, и вздохнула. За такой конфуз нас на кладбище сошлют на постоянной основе. Ну, или наградят, если Миллхаусу понравится наш перформанс. Хотя даже если понравится, от смачного наказания это не спасет. Фактически мы только что устроили международный скандал…

– Морис, а за срыв дипломатической миссии, часом, не казнят? А то мы тут сидим, а светлые, может, уже котел приготовили и костер развели?

– Не, пыточному ремеслу здесь не обучают. Но вот какую-нибудь гадкую бумажку подсунут. Ноту протеста или сумму компенсации.

При этих словах мне легонько поплохело.

Ректор же предупредил, что бюджет на компенсации уже без этого превышен! Мне захотелось зарыться в землю и незаметно присоединиться к колонии матрагор, потому что, судя по внутреннему монологу, меня теперь смогут понимать только они.

– Нам хана, – констатировал Рэнди, тоже, видимо, примерявший на себя роль кочующего растения с нетрадиционным лексиконом.

– Чего расклеились? – спросила матрагора. – Я, вашу ж за ногу, че, своим не помогу, что ли? Я ж, итить-колотить, не крыса какая-нибудь. Щас все разрулим.

Мы растерянно следили за передвижениями незваного члена команды арестантов, а коренюка развела нешуточную активность. И, скажу я, для того, кто перетаскивает себя с места на место с помощью тонких кривых отростков на туловище, он оказался тем еще шустряком.

– Так-так-так… Я чувствую, чувствую… – Он остановился и довольно качнул ботвой. – Ядрена кочерыжка! Вот это тут все заросло, итить…

Морис немного брезгливо опустился на одно колено в темном пыльном углу, перед этим отодвинув скрипящую койку.

– Дыра?

– Я туда не протиснусь, – сразу предупредил Рэнди.

– По частям протащим.

– Да я своих позову, мы тут вмиг все по кирпичикам разложим, – пообещала матрагора. Я же присматривалась к мышиному лазу и прикидывала, смогу ли расширить его сама. Мои успехи в управлении магией стали более уверенными, и я бы, наверное, даже справилась, но…

В дверь постучали.

– Серьезно? – Морис округлил глаза. – Они к нам стучатся?

– Открыто, – ляпнула я на автомате, и неизвестный снаружи и правда толкнул запертую дверь. Безрезультатно.

Загремели ключами, а мы пока вернули койку на место и встали плечом к плечу, защищая пути отхода.

– Простите, – в щелку двери заглянул Сиэль, – я не сильно помешал?

Нельзя быть одновременно и вежливыми, и жестокими, это противозаконно. Я сбросила оцепенение и развела руками.

– Мы сидим в сыром холодном карцере, заняться нечем, так что нет, ты нам не мешаешь. Заходи, присоединяйся.

Светлый юмора не оценил.

– Госпожа Бламс просила срочно привести вас к ней.

– Бить будет? – осторожно поинтересовался Рэнди. Сиэль побледнел, потом покраснел и, заикаясь, воскликнул:

– Н… Нет, разумеется! Как такое вообще можно подумать? Наш ректор любит своих студентов!

– Наш тоже. По-своему.

Нестройный гул одобрительных голосов за моей спиной не убедил бы даже идиота.

Однако мы все-таки пошли за Сиэлем, а я, выходя последней, помахала на прощание матрагоре, которая, отсалютовав отростком, рыбкой нырнула в дыру в стене. Эх, не все так уж плохо на Светлом факультете.

– Так все-таки, – напомнил Морис, – зачем госпожа ректор хочет нас видеть?

Мы миновали двор и как раз подходили к главному корпусу. На Темном факультете, чтобы попасть в ректорат, надо было подняться по винтовой лестнице в башню в западном крыле, но Сиэль в холле повел нас в противоположную сторону. В восточной части здания располагались личные кабинеты преподавателей, может, что-то еще, но я там не бывала, а только слышала, что студенты туда ходить не любили. Пользуясь случаем, осматривалась по пути: ничего примечательного, разве что зеркал еще больше – проще сразу из них стены делать, чем развешивать отражающие поверхности всех мастей вручную. Я состроила рожицу отражению в выпуклом круглом зеркале, для чего пришлось задрать голову, и оно возмущенно отвернулось.

Что?

– Госпожа Бламс любит красоту, – просветил нас Сиэль, опережая мою реакцию. Я прикусила язык и решила держать странности при себе, вдруг выяснится, что я тут у них просто с катушек слетела?

– А попахивает нарциссизмом, – хмыкнул Морис и зачем-то прикрыл лицо ладонями по бокам.

Рэнди вообще глядел строго в пол и едва не бежал, а Мия воровато оглядывалась и смотрела так, что на месте зеркал я бы сама пошла трещинами.

– Вам туда, в конец коридора.

Сиэль остановился в арке прямо перед полностью зеркальным коридором. Я не страдала фобиями, которые помешали бы мне по нему пройти, но… как-то это ненормально. Провожатый не сделал ни единого шага с места, и мы пошли дальше сами. А глубоко эта госпожа ректорша закопалась. Даже башня уже не кажется мне перебором. Я шла первой, за мной Морис и Мия, а Рэнди замыкал, ежесекундно оглядываясь.

Морис остановился и потрогал гладкое стекло. Да и гладкое ли?

– Лед, – подытожил он и поскреб поверхность ногтем. – Качественный.

– По ГОСТу? – нервно пошутила я.

– Не знаю, но пробу точно ставить негде.

Я тоже провела по льду когтем, и даже следа не осталось!

И тут двери в конце коридора медленно отворились наружу. Рэнди ойкнул, даже Мия немного дрогнула от неожиданности.

– Кажется, нас настойчиво приглашают, – усмехнулась я и вытерла руку о юбку. – Не будем заставлять себя ждать.

– А я бы подождал… – подал голос гуль. – Ну… снаружи.

– А вот фиг тебе. – Морис схватил его за воротник и поволок за собой. Я вдруг ощутила азарт и уж не знаю, виновата в этом игра магических гормонов, или я сама по себе такая дерзкая, но дверь не открыла с пинка только потому, что та уже была открыта.

В ректорате было светло и стерильно, как в приемной платной клиники, даже горшки с цветами на полу имелись. Строгая секретарша вежливо пригласила пройти дальше, и мы ввалились в святая святых Светлого факультета. И там было… обычно.

Я не успела разочароваться, как заметила в углу стеклянные песочные часы в человеческий рост. Понадобилась секунда, чтобы узнать их, – точно такие же стояли в кабинете Миллхауса Дрея. Я еще тогда подумала, что это странное дизайнерское решение, но чтобы оно повторялось дважды… Хотя, с другой стороны, чего я удивляюсь? Раз факультеты как отражения друг друга, то песочные часы могли «перейти по наследству».

Но что-то все равно не давало мне покоя, скреблось, требуя внимания.

Тут светлое кожаное кресло развернулось, и со своего места поднялась Арлетта Бламс.

На ней было узкое белое платье-футляр на пару ладоней ниже колена, а поверх – газовая прозрачная накидка с вышитыми то ли цветочками, то ли снежинками. Сложный узел волос венчала белоснежная шляпка-таблетка с вуалью. И вся она такая изящная, благородная, стильная, что я чуть зубами не заскрипела от женской зависти. Конечно, на мне бы шляпка закончила жизнь в десятке прожорливых пастей, но хотеть ее это не мешало!

Вернусь домой, пойду в магазин.

– Ох, какой кошмар! – воскликнула она и поджала губы. – Возмутительно! Я непременно