Книга Невеста Мрачнейшего - Лилия Лисовская

Когда я соизволила появиться на свет божий из палатки, все рыцари уже были в сборе, а рядом До-Ка-Ри укладывала пожитки в широкую, потрепанную сумку. Все не влезало, и До-Ка-Ри не стеснялась утрамбовывать кулаком все то, что не влезало добровольно. Виллан, вернувшийся после ночной прогулки по лесу в благоприятном расположении духа, радостно приветствовал меня и сильно обиделся, когда я не смогла разделить его восторг. До-Ка-Ри он тактично, но обстоятельно игнорировал: она придвигалась к нему в надежде на разговор, но Виллан ускользал, как вода сквозь пальцы. Вот он ворошит потухшие угли костра, но стоило Пожирательнице сделать шаг вперед, как рыцарь мигом оказывался на другой стороне поляны, рассматривая дорогу, которая вела к Костяной заставе. До-Ка-Ри злилась, но ничего не могла поделать.

На скорую руку позавтракали остатками мяса, слушая сетования До-Ка-Ри, что мы лишили ее всех припасов, а затем двинулись в путь.  Я шла рядом с До-Ка-Ри, молча, не вслушиваясь в чужое щебетание: все звериное, что виделось в ней под покровом ночи, пропало, и теперь по утоптанной тропинке шагала обыкновенная девчонка, едва ли старше меня.

Руц быстро выбился вперед и обернулся:

-Разведаю путь. Будьте аккуратнее, в этом участке леса всегда было неспокойно.

Виллан ухмыльнулся, но улыбался не долго. Руц нахмурился, неохотно давая совет:

-И - потише. Особенно ты, Виллан.

Рыжий попробовал возмутиться, завопил, но осекся когда из чащи ему ворчливым рыком отозвалось «что-то». Правоту Руца признали единогласно, и то скрылся в зарослях.

День в мире Талла не многим отличался от ночи. Свет, жалкий и тусклый, едва ли освещал дорогу, окрашивая растения на обочине и деревья в противный серый цвет. Солнце, плоский блин на небе, силилось, но не могло выжать из себя ни капли тепла, холодный ветер проникал в рукава, щекоча зябкими пальцами. До-Ка-Ри весело шагала, на ходу развлекая себя тем, что перекидывала из ладони в ладонь светящийся шарик, размером едва ли больше попрыгунчика. Шарик издавал тихий писк, каждый раз, когда сильные пальцы До-Ка-Ри ловили его в воздухе и сжимали.

-Что это? – я вытянула шею, заглядывая ей через плечо, поневоле заинтересовавшись. В воздухе пахло чем-то сладким, вроде свежей ежевики, и туман раздражения в голове постепенно рассеивался. Дышать стало легче, но тоска никуда не пропала. Она копилась черными каплями в самом дальнем уголке сердца.

-Дух, - беспечно отозвалась До-Ка-Ри, еще сильнее сжимая в ладони шарик. Люминесцентная плоть его, с крупными пятнами зелени, проглядывала сквозь пальцы, будто молила о помощи. До-Ка-Ри только веселилась, поднося кулак к уху и вслушиваясь в задушенный писк. – Знаешь, почему меня зовут Пожирательницей?

Не дождавшись ответа,  она ловко подкинула шарик в воздух и, широко раскрыв рот, проглотила. Писк резко стих.

Я моргнула, отшатываясь, но мой испуг До-Ка-Ри только развеселил. Она запрокинула голову, хохоча и демонстрируя острые, как у ласки, зубы неестественно-белого цвета. Ночью мне не удалось как следует разглядеть девушку, но сейчас, при свете дня, пускай и скудном, семейное сходство Виллана и До-Ка-Ри было неоспоримым. Тот же овал лица, тот же изгиб капризных губ и серые глаза в мелкую крапинку. Да, точно родственники. Только волосы Виллана возмущали своей рыжиной, яркой и бесцеремонной и торчали упрямыми иглами на затылке, придавая владельцу вечно взъерошенный вид, тогда как на плечи До-Ка-Ри спускались темно-медные локоны, которые она рассеянно отбрасывала с лица, чтобы не мешались.

С каждым шагом напряжение, царившее вокруг нас, становилось все гуще и объемнее. Виллан успел обменяться с сестрой несколькими колкостями и теперь злился, но я предпочла не вмешиваться. Пускай дуются, семейные разборки – дело щекотливое, влезать туда, все равно, что сунуть голову между молотом и наковальней. Как ни крути, хуже будет только тебе, вне зависимости от принятой стороны. Кто знает, какая именно кошка между ними пробежала?

До-Ка-Ри, словно в пику брату и остальным, общалась со мной весело и беспечно, будто с потерянной и вновь обретенной подругой. Но я помнила, что вместо сердца у нее вращающаяся сфера, полная сияющей энергии, и еще несколько часов назад девица горела от ненависти ко мне так, что смогла бы убить, подвернись ей подходящая возможность. Откуда такая злоба, гадала я. Неужели, все от того, что Пожирательница Душ устала от нескончаемого потока чужестранок в родном мире, которые вместо освобождения Талла от оков сна, приносили сюда только еще больше разочарования?

От размышлений меня отвлекал чужой взгляд, буровящий затылок. Айден.

Он неотрывно следил за мной из-под тяжелых от недосыпа век, гипнотизируя спину. Я передернулась, ускоряя шаг.

Рыцари так и не поняли, отчего я так ополчилась на них, а Айден играл в молчанку. Виллан еще пытался сыпать шутками, в другой ситуации я сочла бы их уморительно смешными, но сейчас… Нет, даже малейшей улыбки из вежливости не смогла из себя выжать. Не получив той реакции, но которую надеялся, Виллан обиделся и затих. А дорога между тем не кончалась. Впереди иногда слышался шорох или скрип, - это Руц, петляя, разведывал путь. Иногда он появлялся из зарослей, как Афродита из пены морской, а затем снова пропадал из виду.

-Что это с Лиззет? – пробурчал за спиной Виллан, но Айден не ответил, делая ко мне несколько размашистых шагов. Заметив, что чужая тень приближается со спины, я дернулась вперед, почти переходя на бег. Злость моя была так велика, что я бы смогла играть в догонялки хоть целый день, запросто. Но на каком-то из лесных перекрестков Айден хрипло выдохнул:

-Костяная застава.

Игра в «догони меня» закончилась, едва начавшись. Мы пришли.

***

Костяная застава не представляла из себя ничего особенного, пока мы медленно шагали по тропинке, позволяя ей явить себя во всей красе. Я почти разочаровалась, но ненадолго. Свое название она получила не зря: в глубине лесов затерялся деревянный форт, окруженный частоколом, на острых пиках которого покоились древние черепа. Застава возвышалась над нами, как и замок Аоры, и я в который уже раз поражалась: масштабы мира Талла начинали меня пугать, ведь все вокруг принимало чрезвычайно громадные масштабы. Но, в отличии от замка леди Смерть, форт был обитаем. Черепа, подсвеченные огнями изнутри, лили сквозь глазницы на дорогу перед собой желтоватый свет, разгонявший серый туман, из которого выступала передняя стена заставы. При нашем прибытии туман стал плотнее, и теперь в воздухе разлился густой аромат сырости и болота.

-Нам туда, - Айден указал пальцем на тропу, ведущую к заставе. Архитектор, или кто там