Начал моросить мелкий дождь. Всю дорогу женщины молчали, каждый задумавшись о чем-то своем. Дождь усилился. Автомобиль подкатил к центральным воротам кладбища, где аккуратно в рядок располагались одинаковые гранитные плиты. Здесь все было по ниточке: ровные дорожки, усыпанные белой галькой, низко выстриженный и еще немного зеленый газон, у каждой из плит стояла небольшая клумбочка с живыми ярко желтыми растениями. Ханна и Мэри сидели и молчали, пережидая дождь.
— Почему не бывает так, чтобы все было гладко? — неожиданно спросила Ханна, глядя куда-то в окно.
— В каком смысле? — переспросила Мэри.
— Ну ведь согласитесь, чаще всего бывает так, что все задуманное, не получается с первого раза, без промахов и погрешностей. Обязательно, если что-то делаешь возникают препятствия. Примеров много. Даже сейчас, как раз, когда мы подъехали, пошел дождь. Ведь он не случайно пошел.
— Мы не идеальны. Наверное, поэтому возникают и трудности, которые закаляют нас и благодаря которым мы получаем опыт. Например, дети, прежде чем научится ходить, много падают, пока не закрепят навык. Как кулинар могу с уверенностью сказать, что первый блин комом.
— Я соглашусь с вами, что в случае с каким-то навыком или с определенным аспектом нашей жизни нужен опыт, но вот почему в случае отношений или каких-то планов, всегда появляются подводные камни? Не бывает так, что ты что-то задумал, составил план и четко его придерживаешься. — продолжала Ханна.
— Но была бы ли интересной наша жизнь, если бы мы четко действовали по инструкции? Осталась тогда бы романтика, интрига?.. Не думаю. Природа намекает нам на то, чтобы мы не определяли нашу жизнь и не расписывали ее по полочкам на годы вперед, а жили настоящим. И, возможно, палки в колеса нам ставят для того, чтобы мы встряхнулись и сошли с накатанной колеи, что-то изменили в своей жизни.
Ханна поглядела на женщину как на гуру.
— Вы хотите сказать, что наше расставание с Алексом послужило толчком, чтобы что-то изменить в своей жизни?
— Предполагаю, что да. — с умным видом молвила Мэри.
— Тогда какой смысл в том, что порой близкие нас люди покидают нас навсегда? — поглядев в сторону кладбища спросила девушка.
— Чтобы напомнить нам, про время, которое не останавливается. И это лучшая памятка для того, чтобы не откладывать дела на потом.
Мэри немного призадумалась, а потом продолжила.
— Я верю, что рано или поздно, мы найдем тех, кто покинул нас, и тогда все станет на вои места, все станет понятным и мы будем жить вечно, где-то в тонком мире.
— Что это за мир? — не унималась Ханна, взглянув на серое небо, а потом на Мэри.
— Мир наших душ. — Мэри положила руку на ладонь Ханны и улыбнулась, глядя ей в глаза. — Что-то меня понесло…
— Мне очень интересно то, о чем вы говорите. — попыталась продолжить диалог девушка.
— Давай оставим этот разговор до следующего раза. Теперь нам пора идти, дождь почти закончился.
Дождь и вправду стих, лишь небольшие капельки моросили по лобовому стеклу. Мэри вышла первая, подошла к главным воротам и приоткрыла одну створку. Ханна шла вслед за ней, шумя по промокшей гальке. Женщина считала ряды, чтобы выйти к нужной плите и найдя ту, остановилась.
— Ну здравствуй, Герман! — глядя на плиту тихо молвила женщина.
Герман. Ханна не удивилась, значит Николь была не права и Алекс не мог быть сыном Виктора. Но тогда есть и вероятность, что Виктор все еще жив, только нужно ли пытаться его найти. Ханна положила цветы на плиту и молча разглядывала надписи. Все верно, упокоенного звали Герман. Девушка не стала задавать никаких вопросов, а помогла зажечь лампадку. Еще немного постояв, Мэри попрощалась, и они направились обратно к машине. Обратно к дому они ехали молча, снова задумавшись о чем-то своем. Приехав, Мэри стала накрывать обед, Ханна ей любезно помогала.
— Герман был хорошим отцом, он многое дал Алексу. Жаль, что он ушел так рано. Алексу его не хватает.
— Я тоже не помню своих родителей. Меня воспитывала бабушка, и я всю свою жизнь ощущала внутри пустоту, будто это место было предназначено для родительской любви и заботы, но я ее так и не получила.
— Я понимаю тебя, я тоже росла без родителей, и только с рождением Алекса пустота заполнилась. — Мэри сделала небольшую паузу. — Но теперь, когда он снова покинул меня, я ощутила ее с большей силой, будто изнутри вырвали кусок моей души.
Женщина едва сдержала слезы. Ханна попыталась приободрить.
— Он приедет, и вы снова будете вместе, вот увидите.
— Я надеюсь на это. Спасибо тебе, что приехала. И извини за неоправданные надежды, ведь ты тут ждала увидеть Алекса, правда?
— Не буду вам врать, до последней секунды надеялась, но я на вас вовсе не обижаюсь, я понимаю, что вам хочется увидеть сына, и вы готовы пойти на все ради этого. Тем более, я благодарна вам за то, что помогли мне сделать важный шаг и наконец вырваться на волю. Я тоже жду Алекса с нетерпением и буду рада разделить это время с вами.
Ханне захотелось остаться здесь как можно дольше. Мэри вытерла кухонным полотенцем проскользнувшую слезу и поставила на стол большую тарелку с тушеным мясом и овощами.
— Прошу к столу. Приятного аппетита.
— Спасибо! — глотая слюну, произнесла девушка и принялась за обед.
Мэри мыла посуду, а Ханна решила пройтись по дому и зашла в зал, где был камин и огромная библиотека, пропахшая дымом и старой бумагой. Потолок возле камина покрылся серым слоем сажи, а потрескавшаяся штукатурка, говорила о том, что дом давно никто не ремонтировал. В остальном, все было разложено по полкам, а среди книг торчали буклетики с буквами по алфавиту, видимо для того, чтобы было легче искать нужную книгу. На первый взгляд было сложно подсчитать количество этих книг, но цифра была наверняка четырехзначной. Ханна прогуливалась туда-сюда вдоль полок, читая названия и авторов. Вскоре подошла Мэри и пригласила присесть на не большой диванчик. Девушка присела.
— Осенью в деревне тоскливо. — начала разговор хозяйка. — Впрочем, как и зимой. Когда урожай собран, остается только наслаждаться томной тишиной, листая пожелтевшие
