сидящей за столом и положило голову ей на плечо, а потом обернулось на Аниту и показало два ряда острейших зубов.
Глава Девятая
Зима в этом году рано вступила в свои права, раскинулась покрывалом по земле, переодела одних зверей в белые шубки, а других погрузила в спячку, сорвала последние листья с деревьев. Луна почти не успела полюбоваться осенью, которая оказалась столь быстротечна у Аршарского озера, как вот уже подули холодные ветра, на землю лег снег, а озеро начало подмораживать невзирая на бьющие из земли теплые ключи.
Фридрих бродил по коридорам в своем напудренном парике и неизменно ворчал, что это не иначе как происки самого Короля Савойя, что зима не приходит столь рано, и что всех их ждет мучительная смерть. Но его ворчание мало кого беспокоило, управляющий замком везде и всюду видел то добрые то злые предзнаменования, трактовка которых была целиком и полностью подвластна одной лишь ему понятной логике. Солдаты Ришара стали сонными, на тренировку утром выходили нехотя, и даже холодный снег, которым умывались вместо воды, не мог до конца пробудить их. Луна холод не очень любила, но в подбитых мехом сапожках чувствовала себя вполне сносно. А еще Ришар настоял на употреблении ей рыбы и птицы, и с тех пор, как эльфийка, попросив силы природы простить ее, начала потреблять животных в пищу, она стала чувствовать себя намного лучше. Она с детства подозревала, что диета из овощей и фруктов не очень ей подходит, потому что рот ее наполнялся слюной от запаха жаренного мяса. Признаваться даже себе в этом Луна не хотела. Когда Ришар попросил, а она подчинилась просьбе, поправ законы предков. Успокаивала она себя лишь тем, что предков только с одной стороны. Оборотням требовалось куда больше белковой пищи, чем эльфам. Луна все еще не знала, к какому виду оборотней она принадлежит, но все склонялись к тому, что отец ее был или оборотнем-лисом или медведем. Только они продолжали жить бок о бок с савойя и могли появиться в Злом лесу.
Мужчина с белыми волосами и черными как ночное небо глазами больше не являлся в ее сны. Она и вовсе перестала видеть их, слишком девушка была измотана под вечер. Луна просто падала в кровать, забрасывала руку на Мантикора, который догнал ее по росту, а по весу и вовсе давно перегнал, и проваливалась в темное небытие.
У герцога Де Крафта времени на сон вовсе не оставалось. С каждым днем Серебряный Замок становился все более оживленным. Маленькая Роза начала ползать, а Франциск и супруга Фридриха совместно решили, что маленького эльфенка можно и нужно отпускать на свободу из комнаты. Обычно Ришар видел эту троицу, которую сопровождала охающая кормилица на втором этаже, там, где пол нагревался сильнее из-за проходивших в кладке замка труб, по которым поднималось тепло от очага. Малышка дергала ручками за гобелены, пыталась опрокинуть бюсты знатных предков Ришара или дотянуться до пустых рыцарских доспехов, украшающих коридоры или острейших пик. Франциск только радостно вздыхал, да ловил очередную сваленную ребенком вазу. Супруга Фридриха, записавшая себя в тетки ребенку, громко и непременно под дверьми Ришара восхищалась ровными, толстыми ножками ребенка, прекрасными, умными глазами и упорству в уничтожении фамильного достояния Ришара. Ночью было не легче, потому что Теодор пел под окнами Луны любовные серенады, и если эльфийка была слишком уставшей, чтобы слышать хоть что-то, Ришар и добрая половина замка «наслаждались» его творческими способностями.
Аниту нельзя было застать без одного или двух сопровождающих ее воздыхателей, девушка отдавала предпочтение одному из магов земли, которого Ришар нанял, чтобы тот также помогал ему отыскивать гнезда савойя. Еще один из оборотней Ришара женился, и жену свою перевез ближе к замку. К тому же новых переселенцев с каждым днем становилось все больше, оставшиеся эльфы-полукровки двинулись к Аршарскому озеру, а люди потянулись вслед за эльфами. Да не только люди. За эльфами шли семьи оборотней, все женщины которых до одной были в положении. В этом феномене Ришар пока не разобрался, но они цеплялись за эльфят-полукровок, словно те были ответами на их молитвы.
И всю эту ораву нужно было размещать, кормить, знакомиться со всеми лично. Ришар организовал для голодных горячее питание дважды в день, обездоленных полуголодных детей он пристраивал в приемные семьи, некоторых, чуть старшего возраста брал в замок на подмогу Фридриху. Ришар понимал, что ему потребуется несколько помощников, чтобы те взяли не себя роль защитников новых переселенцев, а потому спешно писал распоряжение, которое нужно было раздать каждому деревенскому старосте. Фридрих, еще недавно жалующийся на непременную смерть от воли Ледяного короля, влетел в его кабинет, словно за последние несколько недель помолодел на десять лет, глаза его сияли. Никогда Ришару не приходилось видеть управляющего Серебряным замком в столь приподнятом настроении
— Вот правду говорят, где эльфы, там жизнь! Только и не знал я, что оно так быстро происходит. Эльфийка то у вас без малого два месяца, а сколько всего переменилось. Дикие звери котятами покорными ходят, детишки в замке появляются, у меня даже колени больше не болят! — последнее подтверждение эльфийской магии Фридрих считал особенно весомым. Ришар не торопился с выводами, хотя и ему иногда казалось, с появлением Луны вся его жизнь переменилась. Оказалось, что в ней есть место не только крови и войне, в ней есть место созиданию дружбе и даже… любви.
Любовь… Брак… Наследники… Девица Де Шталь.
День бала приближался, а значит Ришару придется познакомиться с потенциальной супругой. Он уже получил портрет молодой госпожи, капризно поджавшей полные губы в стремлении сделать их тонкими и соответствующими моде. Каштановые волосы возможной невесты были собраны в изысканную прическу и украшены драгоценными камнями и не раскрывшимися бутонами роз, символизирующими ее чистоту и невинность, а голубым глазам художник придал глубину, как обещание дремлющей в ней стихийной магии. Ришар умело считывал все символы, которые были оставлены живописцем, в свое время он видел множество подобных портретов. А потом в его жизни появилась Синтия, которая своим присутствием смогла собрать его сердце по осколкам, чтобы снова разбить его вдребезги. В дверь постучались, Ришар разрешил войти, и на пороге стояла та, чей образ занимал все его свободные минуты.
Луна сделала реверанс, мягко наклонив серебряную голову. Волосы ее были собраны в аккуратную прическу умелыми руками Аниты, и прихвачены у висков серебряными заколками с аметистами, кончики острых ушей раскраснелись от холода,
