и у меня руки чесались. Это ж надо, такая удача. Главное теперь информацию до дома донести, и всё, можно сказать дело в шляпе, пойдёт белая полоса. Единственное что напрягало, появление самолета с крестами. Само по себе не новость, летающих аппаратов много, но чтоб такой, самый настоящий немецкий истребитель, это был нонсенс. Не знаю кому как, но в меня с детства вбили лютую ненависть к всякого рода свастикам и таким вот знакам на технике. Сотни фильмов про войну где меченные крестами убивали наших людей, засели глубоко в душу, поэтому относился я к ним соответственно.
Глава 18
Самым ближним оказался небольшой кораблик с огромной сквозной дырой. То ли тральщик, то ли миноносец, формы рубленые, угловатый, борта низкие, на корме хреновина непонятная торчит, а впереди, на носу, небольшая башенка с пушкой. Видок, конечно, тот ещё, сгорел при жизни, потом бог знает сколько на дне пролежал, ржавый до дыр, весь перекореженный, да ещё и заросший какой-то серой гадостью.
— Вряд ли мы тут что-то найдем… — диагностировал Андрей, и я был с ним полностью согласен.
Двинулись дальше, к такому же небольшому, но выглядящему гораздо привлекательней кораблику. Так же с дырой в пол борта, тоже утопленник, но хотя бы без следов пожара.
Заглянули через дыру внутрь.
Ломанные переборки, сорванные двери с колёсами заглушек, рассохшиеся наросты, да грязь повсюду.
— Мдя… — вырвалось у меня, копаться в грязи не хотелось, и оставив этот замшелый памятник истории, мы двинулись дальше, к следующему кораблю.
— Баржа? — спросил Андрей.
— Похоже. — ответил я.
Длинная, метров сто, или около того, баржа лежала на земле, накренившись на правый борт. С виду почти целая, надстройки только съехали как-то в сторону, а так будто и не тронутая.
Прошлись вдоль борта, обошли с кормы, и с другой стороны увидели причину потопления. Как и у первых двух, огромная дыра от авиабомбы. Заглянули внутрь, куча каких-то ящиков. Непонятного состояния, набухше рассохшиеся, навалены они были в такую кучу, что и не пройти через них.
Андрей залез в дыру, и осторожно ступая по остаткам наклонного пола, толкнул ногой лежащий в сторонке ящик.
— Консервы… — разочаровано объявил он.
Разочарование вполне понятно, толку с них, как с козла молока. Срок годности у консерв конечно хороший, но лежат они здесь столько, что в пищу их употреблять нельзя.
Достав банку из ящика, Андрей перекинул её мне. Этикетки не было, стаяла, но на донышке выбит такой же крест как на черном самолете, какая-то аббревиатура из четырех букв, и несколько цифр, видимо номер партии.
— Откроем?
Потыкавшись по карманам, я достал складной нож, и развернув его, несколькими движениями откупорил банку.
— Пахнет хорошо.
Запах действительно был замечательный, но есть я бы всё равно не рискнул. Читал где-то что в таких давнишних консервах даже если они на вкус и цвет нормальные, появляется какой-то яд страшный, о наличии которого узнаешь только когда помрёшь.
— Надо суркам оставить, сожрут если, значит и нам можно… Как думаешь? — разглядывая содержимое банки, предложил Андрей.
— А если он в норе сдохнет? Тогда как? — возразил я.
— Чтобы такой эксперимент ставить, надо поймать сурка, накормить, и смотреть. И кстати, а они вообще мясо едят?
— Не знаю. — пожал плечами Андрей. — Может и не едят…
У меня тоже возникло такое подозрение, не вязались эти неуклюжие создания с хищниками, хотя ежики тоже не вяжутся, а жрут все что убить могут.
Так что подумали подумали, и решили не экспериментировать, с голоду не пухнем, поэтому пусть лежат, здоровше будем.
Попытались пролезть дальше в трюм, но не вышло. Там где дыра только тушенка, а дальше двери закрыты наглухо, то ли замок просто, то ли заржавели так. Потыкались помыкались, плюнули, и пошли к следующему кораблю.
— Неа… Тут, похоже, вообще ничего путного нет. — еще издалека выдал вердикт Андрей. Корабль большой, и его так основательно засыпали бомбами, что кроме огромных дыр, пробоин то есть, смотреть совершенно не на что. Мало того что разбомблено всё, так ещё и выгорело. Пустой заржавевший корпус, вот и все что осталось от некогда красивого корабля.
— Дальше пойдем? — спросил Андрей, усаживаясь на обломок чего-то массивного.
Смысла ковыряться прямо сейчас в останках затонувшей эскадры я не видел, даже если найдем что-то путное (в чем я сомневаюсь), что делать будем? С собой тащить?
— Нет, давай обратно, надо ещё вон те скалы осмотреть… — махнул я рукой.
Раньше берег бухты, а теперь скалистый обрыв возвышался над нами метров на тридцать, но отвесным не был, поэтому залезли мы туда без особенного труда.
Та же степь, куски каких-то строений, местами трубы из земли торчат, арматурины. Кучи камней, кирпич, железяки кое где валяются. Когда-то здесь были укрепления, но сейчас от них только следы остались, да и те едва видные, за столько-то лет.
— Слушай… — остановился Андрей. — А ведь я здесь был…
— В смысле?
— Ну тогда, в долбанном этом сне! Вот тут пулемётное гнездо пряталось — махнул он рукой на кучу камня, — там зенитка стояла, а за ней стоянка машин!
Никаких следов того что он описывал, я не видел, кроме кучи камней, которые действительно могли быть позицией пулемётчика. Место удобное, вид хоть на бухту хороший, хоть вообще по сторонам.
— Ну точно! — продолжал изумляться товарищ. — Вот отсюда меня притащили, здесь били, потом туда куда-то понесли!
— Туда, это куда? — в стороне на которую указывал Андрей, ничего не было. Просто ровная площадка посыпанная мелкими камнями.
— Погоди. — он закрыл глаза, и долго стоял размахивая руками.
— Вот, точно тут. Вроде лестница должна быть. Вниз куда-то!
Наверное для кого-то это выглядело бы не очень убедительно, но я знал какими могут быть сны в этом странном мире, поэтому сел на корточки, и принялся ощупывать кажущуюся идеально ровной поверхность.
Андрей последовал моему примеру, и мы как двое слепых, битый час пытались нащупать вход в подземелье.
— Кажется что-то есть… — неуверенно прошептал Андрей, и достав из кармана ножик, принялся колупать землю.
— Точно! Говорил же! Вещий сон! Как есть вещий!
Когда сдвинули землю и камни в сторону, увидели люк почти квадратной формы. Ни ручек, ни ещё чего-то подобного на нём не было, поэтому долго гадали как же он открывается.
— Может изнутри? — предположил я, потому как других вариантов просто не оставалось, но тут руки наткнулись на неглубокую выемку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся резьбой под солидный болт.
Расчистили — глубокий.
— По моему где-то здесь валялся подобный… — пробормотал Андрей, и опустив голову, «поскакал» на поиски.
