Вот-вот. 8 июля 2015 года ― это за два с половиной месяца до того, как прокуратура вызовет меня на дачу показаний по платежу в размере 2 миллионов. Странно, говорите? Как странно!
Почему Ринальдо Арнольд, близкий к Джанни Инфантино, встречался с представителями прокуратуры? Узнал ли Инфантино о моем платеже или получил информацию, относящуюся к текущим разбирательствам, направленным на всю международную инстанцию? Как проходят эти секретные встречи, все они без протокола ― они открывают, по сути, двери ко всем гипотезам. В свою защиту Ринальдо Арнольд утверждает, что попросил у своего друга Марти интервью с Лаубером. Очень странная схема! Как будто прокурору кантонов нужен был его друг-начальник пресс-службы, чтобы связаться с прокурором Конфедерации…
Похоже как две капли воды на договор между ФИФА и прокуратурой, у которых один общий интерес ― помешать мне получить власть.
Я надеюсь, что правосудию удастся выявить правду о настоящих намерениях этих странных встреч, но думаю, что это для нас не конец сюрпризов.
18 июня 2019 года ФУС (Федеральный уголовный суд) подверг критике единичные встречи с Джанни Инфантино, которые ставят под сомнение его беспристрастность. Судьи Беллинцоны бросают ему вызов в деле ФИФА! Оскорбление для того, кто сделал это раскрученное в прессе дело своим главным козырем.
Я же внимательно слежу за событиями, говоря себе, что колесо вот-вот повернет.
Глава 18
Дополнительное времяЭта книга была лучшим способом поделиться с вами историей моих последних 30 лет и тем, как я прожил их, со всей искренностью. Были взлеты и падения. Но это были хорошие годы. Сегодня я говорю себе, что моя жизнь действительно была замечательной. Богатой на эмоции. Кроме того, знаете что? Я никогда не чувствовал себя отстраненным. Никогда! Это не связано с юридическим определением в Швейцарии, с неумелым внутренним регламентом, который помешает мне дышать футболом, жить футболом, быть футболом. Я попался в ловушку FIFA Nostra, которая хотела меня ликвидировать, но чувствую себя более живым, чем когда-либо. В 64 года я в форме! Я всегда заботился о том, чтобы достаточно гулять, и не мог покидать сцену из-за отстранения, решенного кончеными психами со злыми намерениями. Я тогда был полон решимости вернуться в мир футбола, из которого меня хотели вышвырнуть через черный ход.
Нет худа без добра. После более чем 40 лет, проведенных в центре внимания, я воспользовался этим четырехлетним перерывом, чтобы вернуться к более спокойной и задумчивой жизни. Я заботился о себе, ходил в театр, путешествовал. Я вел нормальную жизнь, которой у меня никогда не было. В окружении тех, кого я люблю, у меня было время насладиться жизнью. Смотреть, как растут ваши внуки, ― это невыразимое счастье. Во время моих прогулок у подножия Юры` мне нравилось наблюдать за молодыми людьми, которые пинали мяч, и говорить себе, что футбол вечен. Эта история не имеет конца. С другой стороны, я меньше смотрел его по телевизору, потому что, когда вы позволяете провести Евро-2016 в вашей стране или выбираете Россию в качестве организатора Кубка мира 2018 года, это разочарование ― быть обреченным наблюдать за этими событиями, сидя на диване.
Конечно, все эти четыре года мне пришлось несладко. Особенно в первый месяц. Когда все остановилось. Внезапно. Это похоже на свист рефери в конце матча, когда вы лицом к лицу с вратарем собираетесь забить победный гол в финале Чемпионата мира. И в довершение всего тебе дают красную карточку, именно за то, что ты просто остановился, последовав его указанию.
Также угнетает пустота, возникающая вокруг вас в первые дни. Помощники, которые изменились и за доли секунды становятся худшими предателями. Такова политическая жизнь. Такова человеческая природа.
Но самое главное ― отношение моих близких было неизменным. Они знают, кто я. Они знают, что я честный человек. Я, конечно, хотел бы, чтобы и Франция меня защитила. Я все сделал для нее. Я был капитаном сборной Франции, я организовал Кубок мира-98, я привез Евро во Францию в 2016 году.
Я люблю эту страну до глубины души. Да, конечно, были жесты, намерения, но в этой ситуации я был похож на человека с сердечным приступом, которому говорят: «Мы вас поддерживаем», ― но при этом никто не идет за дефибриллятором, не оказывает первую неотложную помощь.
В июне 2018 года в рамках московского конгресса, накануне распределения стран организаторов Чемпионата мира 2026, Ноэль Ле Граэ предпочел выступить в защиту кандидатуры Марокко, вместо того чтобы просить о приостановке лицензии Французской федерации футбола, когда я был полностью оправдан швейцарским правосудием. Конечно, моя кандидатура менее привлекательна с его точки зрения, чем великолепное Королевство Марокко.
Мой опыт также позволил мне оценить, насколько спортивное правосудие было несовершенным и как срочно требовалось его пересмотреть. Никогда не получал красной карточки за всю мою футбольную карьеру, мне никогда не приходилось проходить через эти тернии.
Как судьба может быть разрушена судьями, у которых нет навыков или подготовки для проведения серьезных и беспристрастных расследований? Как доверять правосудию, которое подчиняется непонятным приказам? Если бы моя история могла хотя бы служить примером того, что невиновного нельзя изгнать из футбольного мира, не дав ему возможности постоять за себя, я бы сказал себе, что добился хотя бы этого. Вот почему я веду разбирательство в Европейском суде по правам человека. Если бы существовала полностью независимая спортивная полиция, я уверен, что не было бы всех этих проблем.
Футбол слишком красив, чтобы отдавать его в руки ученикам колдунов. Сегодня он на распутье. Под руководством юристов, идеи которых такие же скучные, как их серые костюмы, а на устах только одно слово ― прибыль. Они больше используют футбол, чем обслуживают его. Хотят полностью контролировать то, что прежде всего основано на страсти и эмоциях. Они не умеют забивать голы, но имеют свое безапелляционное мнение об этой игре. Я не говорю, что обязательно нужно быть великим игроком, чтобы стать великим лидером, ― эта теорема больше не работает на бывших звезд, которые становятся тренерами. Но это дарит чуткость, уважение к красивой игре. Пусть я уже давно прослыл стариком со своей критикой видеосудейства, я не жалею об этом, потому что чувствую ― это решение не поможет сделать футбол лучше.
Сегодня я чувствую, что бизнес берет верх над игрой. Мы должны сохранить магию этого вида спорта с его долей случайности и несовершенства. Во время моего президентства в УЕФА, хотя оно не было идеальным, я пытался найти баланс между азартом, игрой и бизнесом. Я сделал возможным участие небольших команд в Еврокубках. Я боролся за то, чтобы маленькие страны могли соревноваться друг с другом в Лиге наций УЕФА, и первый турнир 2018–2019 был единогласно поддержан. Финансовый фэйр-плей также дал возможность обуздать чрезмерную конкуренцию. И у меня еще много идей, о которых я вам расскажу в другой раз.
