в мастерской, наверное, проще. Но природа не терпит таких уродливых углов. Всё должно быть… плавно!»
Воображение рисовало мне посланную Ярозавром картинку — ажурная конструкция, похожая то ли на паутину, то ли на настоящий скелет. Ни одного угловатого соединения, все линии перетекают друг в друга плавно. Одна большая цельная конструкция.
«Эта конструкция должна получиться легче, и в то же время гораздо прочнее! — продолжал убеждать меня ящер. — Но окончательный облик она примет в металле. Металл сам подскажет, где ему тяжело, а где легко».
«То, о чём ты говоришь, Ярик, — усмехнулся я, — считай что передний край разработок, почти что последнее слово в материаловедении. Называется топологическая оптимизация. Как думаешь, сколько получится сэкономить?»
«Килограммов двести, я думаю, насколько я понял ваши единицы измерения, — подумав, ответил ящер. — Но точно не скажу. Я не рассчитываю конструкцию. Я должен её чувствовать!»
«Понимаю. А бруски мифрила мы внутрь этой конструкции спрячем? Было бы проще сделать сразу всё из мифрила…»
«Но он не поддаётся магии при низких температурах, — вздохнул Ярик. — Да, конечно, мы легко спрячем… погоди, а сколько у тебя мифрила?»
«Ты ведь никому не скажешь, правда? — рассмеялся я. — Примерно полтонны».
«Полтонны мифрила???»
«Да, Ярик. И раз ты говоришь, что сэкономить получится только двести килограмм, большую часть придётся оставить здесь».
«Это будет очень интересно! Когда приступим?»
Приступить получилось только через ещё три дня. За это время швеи собрали оболочку из лоскутков и как смогли, обработали швы клеем. Оболочку растянули тросами, придав ей вид пожухлого кабачка. Ещё день ушёл на то, чтобы найти достаточно мощную воздуходувку, способную накачать оболочку.
— Артём, ты ведь не думаешь, что швы герметичны? — спросил у меня Ян.
— Думаю, что это не проблема. Я сейчас заберусь внутрь, а ты нагнетай воздух. Я позабочусь о герметичности.
— Как скажешь, — пожал бригадир плечами.
Дело было к вечеру, да и погода стояла пасмурная, так что за конфиденциальность я не переживал.
В дело пошли пауки. Паутина у них очень липкая и очень прочная.
«Пройдитесь по всему кокону, ищите, где воздух тянет, и заделывайте!» — приказал я.
Пауков я призывал небольших, но чтобы уже с паутиной. Небольших — это с кошку размером. Они разбежались по всему «кокону» — я использовал понятный им термин, — и активно принялись за дело. И если поначалу оболочка свистела многочисленными дырами, как ветер в горном ущелье, то уже через час свист исчез. А ещё через час выключился двигатель воздуходувки — оболочка перестала пропускать воздух.
Я выбрался через большой воздушный клапан, выпустив, конечно, часть воздуха.
— Ну как, держит? — спросил я Яна.
— Не знаю, что ты сделал, — покачал тот головой, — но держит пока. Надо бы давануть побольше давлением, чтобы проверить прочность швов.
Наполненная оболочка была громадной. Высота — под окна пятого этажа! Соединим с гондолой — и сравняется с крышей этого старого здания!
Ну а пока она просто лежала на земле, придавленная изнутри металлоломом из бывших конструкций, а сверху — тросами и растяжками.
Пришло время для настоящей магии, и посему свидетели мне не нужны.
— Ян, я пригласил знакомого мага металла, — начал я заливать в уши. — Подъедет — набери меня. Я пока отъеду по делам. Хотя он так-то знает, что делать.
— Как хоть его звать? — поинтересовался Ян.
— Да ты всё равно не знаешь, — отмахнулся я и сел в машину.
Теперь — в тени. В багажнике — половина запаса мифрила, и его надо перетаскать внутрь оболочки. И после этого отогнать машину.
Управился за десять минут. Машину бросил за полкилометра, а сам вернулся пешком, в тенях.
«Охотник, я всё понял, что должен сделать, поэтому сейчас просто смотри», — предложил Ярик.
«Давай, удиви меня!» — улыбнулся я.
Ярозавр не стал распутывать металлолом. Он просто сжал его до состояния монолитного кубика, а потом…
Во все стороны протянулись тонкие нити металла. По ним, как по кровеносным сосудам, потёк металл, утолщаясь там, где это нужно. Каркас оболочки разрастался, как ажурная паутина. Он подхватил бруски мифрила и распределил их по периметру контура соединения с гондолой. А металл из куба тёк дальше. Нити, пересекаясь, срастались, и вскоре всю внутреннюю поверхность оболочки покрыла ажурная сеть из дюралевых трубок.
«Про закладные помнишь?» — уточнил я.
«Всё помню, но если что-то забудем — добавим позже!»
Я уже еле держался — творение вытянуло из меня все силы, но то, что у нас с Яриком получилось, того стоило.
Ян позвонил наутро.
— Прости, я не уследил. Может, кто и приезжал, но я не видел.
— Да, у меня друг очень скромный, — я улыбнулся. — Он уже позвонил мне, что всё сделал, а беспокоить никого не стал.
И вот, последняя ночь перед отлётом. Понятное дело, что мне ещё предстоит вернуться к ацтекам, — и на этот раз они моему появлению не обрадуются, — однако всё равно какая-то грустинка в сердце
