моей бабушкой.
- Конечно, договорной брак. Всё понятно! – Нинель с Газелью не считали нужным приглушать голоса, когда обсуждали мою помолвку.
Впрочем, хоть они меня и обсуждали, но в то же время – игнорировали. Не здоровались и не замечали в упор.
- Она же неудачница! – смотря в сторону, рассуждала Газель. Удивительно, что она не боялась меня и не переживала, что я буду ей мстить за фокус с ленточкой,- Кому нужна лесная ведьма-сиротка?!
- Никому! – поддакивала Нинель, - Кроме спятившего некроманта.
- Ты думаешь? Да нет, он бы не польстился… Говорят, он лечил ее от болезни, - подмигнула она.
- Надеюсь, не заразной? – захихикала ее подруга.
Слушать сплетни – верх глупости. А слушать сплетни о себе – верх мазохизма.
Я всегда считала, что самоуважение и нервы нужно хранить в целостности, а не распылять на разных дураков. Так что, пересев на заднюю парту, я избавила себя от ненужного соседства.
Кстати, Рэдгоун - единственный, кто за эти дни радовал меня и вел себя вежливо и достойно. Как и положено взрослому умному мужчине. После зельеварения он у всех на глазах очень вежливо попросил меня остаться в аудитории, якобы чтобы обсудить рецепты и снадобья из учебника.
Под дружное хихиканье и косые взгляды мы остались одни.
- Ну что, Гелла? Непросто учиться в академии Гладостей?
- Нормально. Придурков, конечно, больше, чем в столичных академиях, но терпимо, - улыбнулась я.
Рэдгоун мне нравился. Без налета зазнайства, без стращания и запугивания, он интересно вел уроки и доступно объяснял сложные лекции. Вот бы по всем предметам у нас были такие преподаватели!
Конечно, ни о каких снадобьях мы не разговаривали.
Вместо этого ведьмак расспрашивал о происшествии в моей комнате – слухи дошли и до него, и о том, что я обо всём этом думаю. И как буду ходить без сапог.
- Они у тебя были заговоренными? – мельком спросил он.
- Да! И я не понимаю, что за колдовство смогло их одолеть!
- Любопытно! – ведьмак скосил глаза к переносице, - То лич бродит по городку, то сапоги из драконьей кожи разрываются будто бумажные…
- То дети пропадают. А на меня вешают порчу, - подхватила я.
- Подозрительно всё это, - согласился ведьмак.
Мы поговорили о том, как я должна вести себя в академии: не нарываться на неприятности, не выпячивать факт нашей помолвки и вообще, никуда не ввязываться. И не покидать академию, не предупредив его. И подтянуть успеваемость по некромантии, чтобы не нервировать Формблю.
- Тебе самой будет легче с ним общаться, - загадочно сказал напоследок ведьмак и через пятнадцать минут разговора «без свидетелей», отправил меня восвояси.
Что ж, с некромантом я и вправду один раз пообщалась. И мы даже не прокляли друг друга, что еще удивительнее.
На лекции меня спросили про ускоренное поднятие нежити, и я сходу смогла продемонстрировать аж два способа. Правильно и действенно – скелет в углу некромантского подвала принялся отплясывать польку. Это был пусть и смешной, но побочный эффект от того, что я неправильно произнесла заклинание «побыстромуподнялсяну».
Пару раз в коридорах я сталкивалась нос к носу с Эриком, и он окидывал меня презрительным и угрожающим взглядом. Татушка на его шее как будто загоралась от одного моего присутствия.
Меня это нервировало еще больше, чем задумчивый взгляд некроманта.
Ночью мне снились кошмары: я видела, как меня помещают в некромантские подвалы, и понимала, что оттуда ни за что не выбраться.
Алехандро, который всё это время также успешно игнорировал меня, во сне угрожающе скалился и смеялся злодейским смехом.
Мне не помогало успокаивающее средство, я видела кошмары каждую ночь.
Но не только это расстраивало меня! Диндон, мой единственный друг, почему-то избегал меня и сторонился. На лекциях – не разговаривал, тоже, видимо, решив подтянуть учебу к новогодней стипендии. А на переменах быстро собирал свои вещи и убегал во двор академии или в свою комнату – мне ни разу за эти два дня не удалось поймать его и переговорить.
А тут еще Формблю поставил ему две двойки за невыполнение домашнего задания. Мне – четверку, а ему – вот так! И я не понимала, что беспокоит моего друга и почему он так странно себя ведет.
Чеш тоже вел себя непривычно. После встречи с темным колдовством мой разговорчивый и общительный кот будто набрал в рот воды. Молча ел принесенную из столовой колбаску и отвечал только на прямые вопросы.
Так прошло две недели. Новостей из Лимэса не было, детей так и не нашли. Формблю ходил мрачнее тучи и срывался на каждом неправильном ответе. Ну, как срывался? Едко уничтожал своими саркастичными замечаниями последние остатки уверенности студентов в собственных силах.
Каждый, кто выходил из его аудитории понимал, что ничего собой не представляет в мире магии, бездарь и лишь зря занимает место в академии Гладостей.
На фоне этого лекции Рэдгоуна стали пользоваться популярностью. И группа студенток с третьего курса даже пришла к ректору с просьбой разрешить проводить дополнительные занятия. Мол, им надо углубить свои знания, а с ведьмаком это так интересно делать!
Гурмэ разрешил, и через три дня к нему пришла еще одна группа – теперь уже второкурсниц.
Академия гудела и волновалась. Скоро начинались зимние экзамены и размер стипендии волновал не только меня.
Как-то вечером я решила потренироваться дополнительно. Уроки были сделаны, ужин съеден и делать мне в целом было нечего. Только если выть на луну, появившуюся из-за туч.
Зачет по некромантии должен был начаться через два дня, и я не была уверена в последней пройденной теме. Поэтому я вызывала фамильяра и строго спросила:
- Ты поможешь мне с установлением щита?
- Сделать за тебя щит? – обреченно вздохнул фамильяр.
Он всё еще считал меня никудышным магом. И, как всегда в последнее время, был флегматичен и медлителен.
- Нет. Щит я сделаю сама. Покидай в меня что-нибудь, чтобы я могла оценить его прочность.
- Что покидать? – равнодушно спросил Чеш.
В таком состоянии он меня дико нервировал. Куда делась его изобретательность? Его вкус к жизни и к болезненным шуткам? Раньше Чеш сказал бы: «Лови бетонную плиту. Не поймаешь – устроим тебе могилку. Хоть на плите сэкономим!». А теперь?!
- Чеш, ты меня удивляешь, - в который раз завела я старый разговор, - Что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? Может, дать тебе каких-то зелий? Или сделать
