— Молчи, Ланкау! Нам известно, что у тебя на уме, — призвал Крёнер, когда Ланкау заворчал. — С этого момента мы вместе. Ты с нами?
— Давайте договоримся, — ровно предложил Почтальон, — что так называемого фон дер Лейена из нашего несчастного мира проводит именно герр штандартенфюрер Ланкау — человек действия.
Когда Брайана привели в палату, к его убийству фактически все было готово.
— Ланкау, его простыню брать нельзя! Они же все увидят, когда будут укладывать его в постель. Бери свою, если непременно хочешь сейчас подготовиться, — шипел Крёнер. — Потом всегда поменять успеешь!
— Давайте подождем, пока он вернется. И возьмем его простыню.
Почтальон с улыбкой смотрел на Джеймса:
— Верно, герр штандартенфюрер Пойкерт?
Джеймс не ответил и продолжал пялиться в никуда. У него кровь стыла в жилах.
— Мне не нравится, что он все видит. — Ланкау с ненавистью посмотрел на Джеймса.
— Он нас не сдаст. Не знаю почему, но не сдаст, — кивнул красноглазый. — С ним вы, господа, отлично справились.
Джеймс смотрел на елки и стал неосознанно их пересчитывать. Закончив, начал считать сначала. Столь необходимое ему спокойствие являться не спешило.
Как он и предполагал, после сеанса электрошоковой терапии у Брайана начались судороги. Наблюдали за ним всю ночь. Пройдет немало времени, прежде чем он сможет защищаться. Джеймс понятия не имел, что делать. Он едва не терял сознание. Истощенный и измученный — как душевно, так и физически.
Пока медсестры разносили ужин по палатам дальше по коридору, Ланкау отжал в раковине простыню Брайана. Тонкая и тугая, она лежала у Брайана под одеялом, одним концом привязанная к изголовью.
Медсестры его кровать уже заправили. Пока Арно фон дер Лейен не очнется, подходить к нему они не будут.
— А разве это правильно? Ну, самоубийство. Может, нам его просто вышвырнуть? — задумчиво спросил Ланкау. — Как будто он сбежать пытался. Отсюда же недалеко до елок по другую сторону забора. Если как следует от подоконника оттолкнуться, вполне можно там приземлиться.
— И? — Казалось, ответа Почтальон не ждет.
— И разумеется, прыжок окажется неудачным.
Почтальон пожевал щеки изнутри:
— Если из нашей палаты кто-то попытается сбежать, будет расследование. И это не говоря уже о том, что окна будут на замке. Если вдруг потребуется, этот путь для нас окажется закрыт. А что, если он после падения выживет? Нет уж, когда стемнеет, мы его повесим.
Только у Джеймса над изголовьем не было шнура для звонка. По центру шестиместной палаты его разместили временно. Дело приобрело удручающий оборот. Если он попытается помешать их планам, то закончит как Брайан. А сейчас все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание.
Требовалась помощь из внешнего мира. Вот о чем он должен думать.
Но если обнаружат импровизированную веревку, немедленно начнется расследование, и целиком исполнится мрачное пророчество красноглазого. Лишь сестра Петра могла предотвратить катастрофу и высказать правильные сомнения.
Но сестра Петра приходила не каждый день.
В тот день стемнело рано. Уже после обеда стали опускаться сумерки, словно олицетворяя собой жизнь Брайана.
Неожиданно в палате появилась Петра. Очевидно, включив свет, она тем самым застигла Крёнера врасплох. Наполнив чайник под краном в раковине, она обошла все кровати и налила воды в стаканы на тумбочках.
Когда она добралась до Джеймса, он попытался привстать.
— Ну что вы, герр Пойкерт! — сказала она, мягко укладывая его на место.
Джеймс откинулся назад — так, чтобы ее голова заслонила его от остальных. Но слова не шли. Отчаяние в глазах Джеймса и его неуклюжие телодвижения были ей в новинку и поставили в тупик.
Потом она привела старшую медсестру.
Властная женщина, редко радовавшая работников больницы и пациентов деликатностью, внимательно осмотрела Джеймса. Едва она над ним склонилась, ее лицо засияло. Снисходительно покачав головой, она протиснулась к окну мимо волнующейся Петры и чуть-чуть надвинула шторы на ставни. Потух маленький серый кусочек света, плясавший на щеке Джеймса. Тут же возликовав и обрадовавшись простому решению проблемы, она повернулась к Брайану и сильно хлопнула его по щеке, что было весьма неожиданно.
Брайан вяло заворчал и отодвинул голову от того края, откуда прилетел удар.
— Он скоро очнется, — сказала медсестра и вышла из палаты, даже не удостоверившись, идет ли Петра с ней. — Уже пора, — в завершение донеслось из коридора.
Наклонившись к Джеймсу, Петра нежно провела рукой по его волосам. У него вырвался тихий, неразборчивый шепот. Глаза Петры улыбались. Услышав писк, она восхищенно приоткрыла рот.
Потом ее окликнула старшая медсестра.
Следующие секунды тянулись целую вечность.
— Ну, дружок, — улыбнулся Человеку-календарю Ланкау, — сейчас мы немного поиграем. Иди сюда! — позвал он, надевая простыню на голову своей жертвы.
Как и планировалось, узел закрыл пульсирующую сонную артерию. Падение будет недолгим, и все пройдет гладко. При повешении ломается шея.
Симулянты свое дело знали. Джеймс тяжело дышал, а Человек-календарь смеялся, как заигравшийся ребенок. По указанию Ланкау он поднял Брайана на плечо. Шлепнув Брайана по голым ягодицам, он запрыгал от радости — широколицый, посмеявшись, настежь открыл окно за кроватью Брайана. Остальные симулянты лениво за ними наблюдали.
От шлепка, бормотания и неловких движений Человека-календаря Брайан открыл глаза. Сбитый с толку тем, что оказался на холодном, жестком подоконнике, он поднял голову и дико, невнятно завопил — как будто свинью резали.
— Да держи ты ему руки, черт возьми, — прошипел Крёнер, выпрыгнул из кровати и сильно ударил Брайана по плечу.
Человек-календарь резко замер и разжал руки, сбитый с толку тем, какой оборот вдруг приняла игра. Обернувшись, он завыл и стал вяло поколачивать Ланкау и Крёнера тыльной стороной ладони. Стоя по обе стороны от Брайана, они боролись с ним. Теперь у отчаявшейся фигуры одна нога высунулась в окно, а вторая зацепилась за подоконник.
Почтальон не сдвинулся с места, а подлетевший тощий с ненавистью ударил Брайана под дых. Действие произвело неожиданный эффект. Заревев, Брайан рванулся вперед: его лоб врезался в макушку тощего — казалось, ударил молот. Дитер Шмидт беззвучно рухнул на пол.
— Прекратите! — крикнул Почтальон, приказывая симулянтам вернуться на свои кровати.
Он раньше других услышал, как кто-то бежит по коридору.
Обнаружив Брайана на полу, два санитара резко затормозили. Глаза у него горели безумным огнем, а стоны заглушала натянутая простыня.
— Да он вообще спятил! Подержи его, — попросил один, закрывая окно. — Я смирительную рубашку принесу.
