class="p1">– Ты пугаешь детей! – Она закрыла ему рот ладонью. Уголки её рта приподнялись. Он всё понял. Прижал Лиз к себе, покрыл макушку поцелуями, вставляя в промежутки слова признания. Теперь уже шёпотом.
Глава 9. Семейный ужин
Поздним вечером Станислав и Эльвира Троер ужинали в доме с пятью спальнями, построенном на холме. Что не помешало устроить на заднем дворе поле для гольфа с девятью лунками. Хвойный воздух усыплял бдительность гостей. Клюшка и коктейль пробивали любую настороженность. Здесь-то предприниматель и хватал их тёпленькими. За примитивной игрой на сочной траве любые переговоры оборачивались выгодным контрактом. Стоило ли говорить, что раунд он заканчивал максимум за тридцать ударов.
Помимо поля для гольфа восемь гектаров земли вмещали в себя пруд и сад с плодовыми деревьями. Для садовника был даже сооружён щитовой домик, где он делал невообразимо кислое сливовое вино.
Станиславу нравилось объезжать угодья на гольфкаре, стряхивать пепел сигар на землю, укрываясь от солнца в тени тисовой аллеи. Он до сих пор вспоминал наслаждение, с которым поставил галочку в книге желаний напротив записи «большой дом», сделанной одной из первых лет тридцать назад.
– Приятного аппетита, дорогая.
Он разлил по бокалам слабое вино насыщенного рубинового цвета. Сел напротив супруги за длинный, заставленный блюдами стол. Заткнул салфетку за шею, положил на тарелку запечённой говядины с овощами и принялся жевать, пространно улыбаясь. У Эльвиры от такой улыбки кожа покрылась холодными мурашками. Что бы ни задумал её муж, она заранее внутренне содрогнулась.
– Мм… наш повар превзошёл сам себя. Мясо тает во рту. – Он бросил взгляд на её тарелку. – Почему ты не ешь?
Жена смотрела на него с подозрением.
– Когда ты говоришь «приятного аппетита», мне слышится «чтоб ты сдохла».
По лицу Станислава пробежал фантом оскорблённого самолюбия.
– Что на тебя нашло, Эля? Тебе не нравится ужин?
Мужчина, в которого она влюбилась, перестал выходить на связь. Вот что на неё нашло. За два дня ни одного сообщения.
– Ты ведёшь себя неестественно, – увела она разговор в другую сторону. – Вчера ты смотрел сквозь меня, а сегодня воркуешь со мной. Мне твои перепады настроения поперёк горла. Признайся, ты находишься под кайфом или одна из твоих любовниц освоила, наконец, горловой минет?
Мужчина прикончил свой бокал в три глотка. Опьянение поражало мозг медленнее, чем он хотел. Ещё один бокал ускорит процесс.
Они никогда прямо не обсуждали наличие у него на стороне мимолётных связей. Особенно за столом. Неприличная тема была секретом полишинеля, однако на уровень скандала супруга её не выносила.
«К чёрту приличия!» – подумал промышленник. Он даст ей что она хочет.
– Все мои любовницы умеют его делать, Эльвира. Это стандарт. – Он смотрел ей прямо в глаза. – Передай, пожалуйста, рогалики.
Эльвира передала мужу корзиночку с хлебом, наблюдая, как он вонзается зубами в хрустящую корочку. Сама она голод не чувствовала, накалывая на вилку зелёный горошек, чтобы чем-то занять руки. Её не отпускала навязчивая мысль о причастности мужа к исчезновению любимого.
Да нет, он бы давно устроил истерику с пеной у рта, высокопарно осуждая её в аморальности. На это ей было чем ответить.
– Кроме меня, – сказал она. – У меня с этим с самого начала не задалось.
– О, нет. – Предприниматель разделывал мясо ножом на маленькие кусочки, отправляя их по одному в рот. Тонкие губы блестели. Второй бокал вина запустил в голове шум прибоя. – Ты прекрасно это умеешь делать. Другое дело, что ты не делаешь это для меня.
Неоднозначное уточнение мужа привело её в ужас. Толстый слой тонального крема помог сохранить лицо бесстрастным.
– Ты не ответил на вопрос.
– Оставь свои глупости. – Он сделал жест, словно отгонял муху. – Тебе меня не разозлить. Ещё вина?
Эльвира показала ему нетронутый бокал. Чтобы одолеть его, ей нужен ясный ум.
– А я, пожалуй, напьюсь. – Он наполнил третий бокал до краёв. Несколько пролитых капель растеклись по скатерти.
– Зачем ты отпустил прислугу?
– Ты не рада? Имею я право провести вечер наедине с тобой? В усадьбе остались только я и ты. Компания что надо, а?
– Без людей этот дом превращается в душный склеп. – Эльвира приникла к вину, смачивая пересохшее горло, а заодно вторя желанию мужа напиться. Плевать на ясный ум. – Даже некому убрать посуду.
– Не вижу в этом проблемы. Оставь на столе до утра. В крайнем случае, убери сама. Или ты разучилась это делать?
– Этот дом слишком большой для двоих, – настаивала она.
– Когда-то ты считала иначе, – напомнил он – Если тебя что-то не устраивает, отправляйся назад в ту дыру, откуда мы вылезли половину жизни назад. С дырявыми обоями, тараканами и плесенью на стенах.
– Тогда мы были хотя бы счастливы.
– Я и сейчас счастлив.
– Наш сын ночует с нами три раза в месяц. Остальные ночи проводит в борделях, соря твоими деньгами. Когда мы сидели втроём за этим столом последний раз?
– Будь у меня деньги в девятнадцать лет, я бы тоже не пропускал ни одной хорошей юбки.
– Ты неплохо навёрстываешь сейчас, – не удержалась она. Станислав едкое замечание жены проигнорировал.
– Ужинать с родителями? Ты серьёзно? «Лучше пристрелите меня!» – так он и скажет. И будет недалёк от истины. Ему с нами скучно. Как нам было скучно с нашими предками.
– Значит, мы плохо его воспитали.
– Филипп – умный мальчик. Он умеет ходить по грязи, не запачкав обуви.
– Если информация о разгульном образе жизни нашего сына попадёт в газеты, выборы тебе не выиграть. Поговори с ним.
– Отрадно видеть твои волнения, дорогая. – Троер отодвинул тарелку с остатками спаржи и корнишонов. Их единственный отпрыск свою порцию нравоучений заблаговременно получил, заверив отца, что с ним проблем не возникнет. До единого дня голосования уж точно. Испортив отцу репутацию, он лишится денег, без которых сладкая жизнь быстро закончится. Это у него хватало ума понять. – Кстати, у меня для тебя сюрприз.
– С чего бы это? – Эльвира подлила себе вина, не дожидаясь, когда это сделает муж.
– Вы с Филиппом самые близкие для меня люди. Могу я порадовать любимую жену внезапным подарком? Какой смысл в зарабатывании денег, если они не приносят радость. Радость от покупок милых пустяков для родных людей.
Он сходил на кухню не самой твёрдой походкой, вернувшись с тарелкой-баранчиком с перекинутым через руку полотенцем на манер официанта. В полированной крышке искажённо отражались окружающие предметы. Поставив блюдо перед женой, он слегка поклонился.
– Ты приготовил мне блюдо? – Она недоверчиво косилась на него.
– В отличие от тебя, душа моя, я этот навык не утратил. Придётся съесть всё до последнего кусочка. Ты же не хочешь
