протов.
– И запомнили лицо?
– Я не уверен в памяти живущих,
но кое-что запомниться должно.
Портрет огромный, тот, что возвышался,
что мы заставили в сарай перенести.
– Ну, не мы, а ты, – вставил Антип, – А чем поможет портретик?
– Напомнит об Андрее протам! – догадался Руслан, – Если появится на фоне портрета, каждый поверит услышанному.
– Может и так, но как попасть на ТВ? Прийти и сказать: здрасьте, снимите с портретиком? – не верил в успех Антип, – Или наколдуете что-нибудь?
– Не фига они не наколдуют, – отмахнулся Израдец, – Сил нет. Нет Меди – нет сил.
– А ты? – как-то грозно поинтересовался Анти-поэт.
– А что я? – передернулся Израдец, – Я же спалю всех, если что-то предпринять решусь. У меня же, типа, Харалуги предатели.
– То есть никто из вас, хреновых волшебников, ничего сделать не может? Тогда пришло время поработать обычным людям. Устрою запись, но не сопротивляться и выполнять команды. Договорились?
– Скажи сначала, что задумал, парень, – тихо проговорил Андрей, —
Потом лишь мы согласие дадим.
Твоя фантазия граничит с преступленьем,
боюсь я, не подумав, отвечать.
– Да не боись! Ничего страшного, – успокоил Антип, с легкой обидой в голосе, – Устроим небольшое чудо. Пригласим телевизионщиков на схождение святого с иконы. Встанешь сзади, разорвешь картину и – оппа! – Андрей перед народом.
– Какая-то ерунда, – первым подобрал нужное слово Израдец, – Какой-то неизвестный, никем не признанный «святой», нарисовал себе икону и вышел вон. Да кому нужны такие «новости». Если кто и приедет снимать, потом никогда не покажут. Найдут сюжеты интересней.
– Не торопись! – поднял палец Антип, – Вся гадость в том, чтобы ни поверили. Чтобы разоблачили! Понимаете?
– Пока не очень.
– Ну, смотрите, проводим PR-кампанию про некую секту «Протозанщиков». Менты-юззи помогут с негативным мнением. Израдец ускорит процесс. Проты окажутся на слуху. Новости станут интересными, привлекут внимание. И тут… «Разоблачение секты «Протозанщиков»! Вождь сказал какую-то фигню! Смотрите! Смотрите!» Ясно?
– Мне нравится, – тихо выговорил Израдец. – А раз мне нравится, то остальным вряд ли подойдет. Правильно я понимаю?
– Конечно, правильно! – подтвердил Руслан, – Явно дьявольский план. Лукавый, коварный и…
– Боюсь, что и единственно возможный, – тихо, не поднимая взгляда, произнес Андрей.
***
– Слышал, что о Протозанщиках по телевизору болтают? – взрослый мужчина, лет под шестьдесят, обратился к молодому, двадцатилетнему парню.
– Что мы секта. А ты другого ожидал? Изначально было понятно, что нельзя делать протов достоянием общественности. Откуда телевизионщикам известно, вот вопрос.
– Не просто секта, а террористы, убийцы и прочее.
– А что друзья говорят?
– Ничего не говорят – некому больше говорить. Кого не убили, тот исчез. То ли похитили, то ли спрятались.
– Вот в этом и проблема. Нас убивают, а мы не объединяемся, а прячемся по углам. Надо собраться вместе и дать бой юззи. По одному перебьют!
– Нет, как раз надо спрятаться и выждать, – не соглашался более опытный, – Нет сил на прямое противостояние.
– Откуда ты знаешь? Может в Союзе тысячи людей? Нам-то известно несколько. Точной цифры никто не знает.
– А что бы ты хотел? Открыто заявить о встрече? Так там нас разом и перебьют… Смотри новости!
Пыльный телевизор взвизгнул заставкой. Радужные разводы сложились в буквы: «Новости». На экране появилась эффектная ведущая, поблескивающая белым значком возле закрепленного на груди микрофона:
«Снова в центре внимания мировой общественности оказалась религиозная секта, именуемая «Протозанщиками»», – с нескрываемым сарказмом прочла ведущая, – Сегодня некий Андрей, самопровозглашенный вождь вышеупомянутой секты, «явил себя миру». Главный сектант «сошел с иконы» в одной из сочинских церквей.
Дешевые театральные трюки с разорванным портретом и прочей нелепицей, окончательно убедили прихожан в наивности веры в новоиспеченных пророков. Подробности в нашем репортаже».
На экране возникла знакомая церковь. Оператор пробежался камерой по стенам, по кучке испуганного народа, и застыл на огромном портрете Андрея.
Несколько секунд слышалось тихое церковное пение. Портрет Андрея вспыхнул ярким, электрическим светом – зажглись прожектора, установленные у подножия картины. С резким треском холст разорвался на части, выпуская вперед подвижную копию уничтоженного изображения.
Андрей неуверенно сделал пару шагов вперед, глаза сощурились от яркого света. Наконец, бывший Наместник собрался с силами:
– Я обращаюсь к тем, кто понимает!
Услышьте те, кто верует в Добро!
Лишь миг доступен мне, чтоб вам поведать,
как поступать в ближайшие часы.
Никто не должен видеться с друзьями.
Никто не должен знать о букве «Д».
Должны забыть на время об общенье,
что может Орден передать врагам.
Исчезнете, молчите, испаритесь!
Забудьте действовать желание свое.
Я сообщу, когда настанет время,
и помощь ваша будет нам нужна.
– Что имел в виду главный сектант? – снова раздался комментарий ведущей, – Что хотел донести до сторонников? Что секта распускается? Что переходят на тайное положение? Вопросов много, ответы узнает полиция.
На экране возник отряд сочинского ОМОНа, с громкими криками проникающий в церковь. Призывы оставаться на местах, перебивались испуганными женскими криками. Свет погас. Картинка исчезла.
– К другим новостям… – продолжила ведущая.
– Надо ехать! – вскочил на ноги молодой, – Надо помочь.
– Куда ехать? – обреченно вздохнул собеседник, – Это же запись! Когда сделана? Сколько часов или дней назад? Да и Сочи не за углом.
– Что же делать?
– Ждать! Ждать, как велел Андрей. И пока не общаться.
– Но… но он же в милиции! Тфу, в полиции!
– Не думаю.
Часть IV. Армии реконструкторов
1
– Неплохая лужица, – Израдец внимательно рассматривал вновь поголубевшее озеро, – С чего очистилось, заблестело?
– Не всему же вонять, – недовольно буркнул Волна, – Не знаю я.
– Понимал бы чего в запахах, – отмахнулся демон.
С тех пор, как Алексей появился в доме, обстановка стала меняться. Окружающее не превратилось в цветущий Рай, Медь не вернулась даже на этом, отдельно взятом клочке, но мрачное запустение немного отступило. Могучие деревья покрылись мелкой, бледной листвой. Редкие птахи завели едва слышные песни. Грязное болото засверкало голубизной чистой воды, а изрытые копытами берега выровнялись, покрылись серым песком. Мелкие, но шумные волны накатывали на невзрачные пляжи, облизывая, отмывая их.
Стены дома по-прежнему затянуты в сети хищного вьюна, но теперь кирпич сверкал красными боками, демонстрируя себя сквозь заросли паразита. Трудолюбивые казаки вставили разбитые окна, повесили на место дверь.
– Дом получил хозяина, вот и стал расцветать, – однозначно заявил Руслан.
– Да-да-да, терпенье и труд, ну и… рыбку съешь! Или как там в оригинале? – произнес Антип, но никто не стал ему отвечать.
– А Истинные так и не помолодели, – кивнул Рустам в сторону старцев, восседающих вокруг стола.
– Боюсь, что это превращенье безвозвратно.
Они потратили довольно много сил, – подключился Андрей, —
И то уж счастье, что их увяданье,
нам
