лифту:
— Да! Ключом! — бросив Валентину посередине лифта, Каталина нажала на кнопку уровня медотсека. — Я излечу это. Спасу колонистов. Ключ в твоей голове.
— Я… тоже…
— Сходишь с ума?
— Да…
— И что? У тебя особенные гены! Ты поможешь мне это излечить!
— Это не… излечить…
— Чушь! Ты догадалась перемещаться по вентиляции! Ты следила за нами по ночам! Изучала нас! Ты выше всяких похвал!
— Я не…
— Не обманывай меня, Валентина! Я точно знаю, что это, потому что никто другой бы не догадался!
Лифт остановился. Вновь взяв Валентину за плечи, Каталина поволокла её внутрь, с большим трудом приподняв достаточно высоко, чтобы уложить на стол. За время нашего отсутствия здесь вновь был наведён идеальный порядок. Все трупы исчезли, все поверхности очищены до блеска, а всё препараты и инструменты разложены по своим местам с дотошностью истинного перфекциониста.
Свет ярких ламп слепил глаза. Валентина едва видела Каталину боковым зрением. Та возилась неподалёку, в итоге, склонившись над пациенткой. Натянув на руки перчатки, Каталина внимательно осмотрела лицо Валентины, поворачивая его из стороны в сторону:
— Хорошо. Хорошо. — она кивнула. — Идеальный кандидат.
— Нет…
— Всё будет хорошо. Ты не почувствуешь боли.
— Прошу…
— Колонисты важнее, чем ты или я. — Каталина вновь скрылась, вернувшись с электробритвой. — Жаль твои волосы. Они очень красивые, хоть и грязные, и растрёпанные, и запутались уже все.
Бритва гулко зажужжала, и Каталина принялась аккуратно сбривать волосы Валентины. Кудрявые рыжие пряди обильно устилали пол. Раз за разом, Каталина прошлась по всей её голове, аккуратно удалив все волосы Валентины:
— Отлично!
Скрывшись сбоку, Каталина вернулась с веником и совком и внимательно собрала все кудри Валентины до последнего волоска, выбросив их в мусорку. После она обработала голову раствором для дезинфекции и положила под её затылок изголовник.
— Приступим. — Каталина крепко взяла в руки малый секционный нож и подошла к Валентине. — Величия Новой Земле!
— Пожалуйста…
Каталина не слушала её. Со всем своим профессионализмом она сделала глубокий разрез от левого уха до правого, пройдя через макушку. Я отвернулся, стараясь не смотреть. За всю свою долгую жизнь, я ещё ни разу не видел, как это происходит. Но я точно знал, что меня ждёт. Мои чувства молчали. В отличие от схватки у антигравов, сейчас история не требовала моего вмешательства, но я точно знал, что как только Валентина будет мертва, я чуть ли не завою от того, что мне придётся сделать.
Посмотрев на Каталину, я увидел, как она уже отрезала мышцы височной кости и отвернула их к уху. Она действовала невероятно быстро и точно. Поворачивая голову Валентины влево-вправо, она сделала распил её черепа электропилой. Взяв в руки долото, она лёгкими ударами молотка расколола внутреннюю пластинку черепных костей. Заметив, что черепная крышка стала подвижной, я поёжился и отвернулся, сдерживая отвращение.
Валентина всё ещё была жива. Она тщетно просила Каталину остановиться, едва шевеля языком, но та всё так же не слушала свою пациентку. Я спешно придумывал, что могу сделать. Возможно, если бы я пошёл ей на встречу и переписал события на складе, Уинстон смог бы не допустить всего этого. Или же он стал бы очередным пациентом Каталины? И куда вообще в таком случае завела бы их история?
Нет, я не мог ей помочь. Точнее, мог, но не имел права.
Открыв крышку черепа долотом и молотком с крючком, Каталина внимательно осмотрела её, отметив в своём блокноте толщину кости, состояние поверхностей, бороздки от сосудов и многое другое. Далее она осмотрела твёрдую мозговую оболочку, отметив её напряжение, кровенаполнение, цвет, блеск…
Дальше я уже не смотрел совсем. От звуков, доносившихся из-за моей спины, становилось тошно. Через несколько минут тонкий слабый голос Валентины затих, а воздух тихо вышел из её лёгких. Я почувствовал, как её смерть всколыхнула слои. Тело моё заныло, а руки буквально зачесались. Я напряг всё своё тело, пытаясь перебороть зов истории.
Нет.
Не в этот раз.
Хватит.
Решив отвлечься, и занять себя чем-то другим, я ещё раз посмотрел на Каталину. Она положила вынутый мозг Валентины на блюдо основанием кверху и теперь осматривала твёрдую мозговую оболочку основания черепа. Вновь отвернувшись, я покинул медотсек.
Не то, чтобы я очень нуждался в еде. Моё тело ведет себя, как обычно, только пока я не в слоях. Если не возвращаться в реальность, то я мог спокойно прожить без еды сколько угодно долго. Алкоголь же я не любил в принципе, но в этот раз мне хотелось выпить. И хотелось, скорее, не душой, а мозгом. Сознательной его частью. Алкоголь всегда помогал мне ослабить муки зова, и в этот раз я решил не отказываться от этого слабого утешения.
Ещё когда я был молод, мне всегда твердили, чтобы я даже не смел переписывать историю. Ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах. Переписывание истории ведёт к искривлению реальности. К разлому причинно-следственных связей. К хаосу. Однако, никто не предупреждал, что история сама будет требовать того, чтобы я её переписал. Или же это моё собственное эго? Я так и не понял. А инструкции к книге мне так никто и не выдал, и всему приходилось учиться на своём собственном опыте.
Спустившись в столовую, я остановился, обнаружив там Филиси, что подбрасывала в воздух сухие пайки и в полёте пыталась разрезать их мачете. Что ж, она всё-таки нашла то, что искала.
Чем бы дитя не тешилось.
Вали отсюда.
Мне нужно выпить.
Филиси не собиралась покидать столовую. Ей и так было весело, раз за разом разрубая еду на части. Чуть ли не скрипя зубами от ноющего зуда той энергии, что текла через всё моё тело, я уже был готов лично её придушить, чтобы, наконец, спокойно налить себе выпить.
Да и чёрт с ней.
Я открыл глаза, направившись напрямую к спиртному смесителю. Последний подброшенный Филиси сухой паёк так и упал на пол, пока она с широко раскрытыми глазами таращилась на меня:
— Ты кто. — матерное слово. — Такой?!
— Писатель.
— Кто?!
— Писатель. Точнее, записыватель. И мне нужно выпить.
— Не, не, не. — она подскочила ко мне, приставив ко мне своё мачете. — А ну-ка поподробнее, пожалуйста.
Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Филиси шарахнулась и отскочила назад, принявшись озираться по сторонам:
— Какого чёрта?! Эй! Ты где?!
— Здесь. — я появился у аппарата и ткнул на кнопку с виски. — И я тебе не враг.
— Это про тебя мне Валли говорила? Костюм, очки… а где книга?
— Вот. — я поднял правую руку, и книга тут же появилась в ладони. — Но
