– Твоя…Вахид,…твоя! – мечется и кричит.
И я не могу терпеть. Меня разрывает от экстаза, мое семя выстреливает внутри ее плоти горячими струями, мой рев слышен по всей клетке, она содрогается от него, пока я изливаюсь в тело…нет…уже не просто эскамы.
Этой ночью я впервые не обратился…зверь отступил…шерсть спряталась под кожу, когти исчезли под ногтями, суставы не выкрутило и не сломало. Я лежал под ней на нашей разорванной одежде, прижимая тело Мотылька к себе, к своей груди.
Когда я вышел на рассвете из подвала вместе со смертной, все склонили головы и передо мной, и перед ней. Новая наложница господина. Выжившая после ласк и слияния со зверем, первая, кто вышла живой из подвала в длинном халате с распущенными волосами, щурясь от солнечного света. Не вышла…ее вынес на руках сам император.
Взгляд встретился с глазами матери, молча пронес ее мимо и отдал распоряжение Раису:
– Слушаюсь, мой повелитель.
Глава 22 Смешно. Мне так смешно и в то же время грустно. Ведь я понимаю, что это лишь мечты моей маленькой девочки, достаточно наивной, чтобы верить во что-то вечное. И я мог бы рассказать ей, что она ошибается, что ничто по-настоящему доброе и светлое не может существовать постоянно. Иначе оно перестанет быть таковым. Оно превратится в обыденность…Но она настолько уверена в своей иллюзии, что я предпочитаю не разбить её хрупкие представления, а встать прямо перед ней, защищая от любого ветра, способного лёгким порывом унести в никуда тонкую вуаль её выдуманной реальности.
(с) Ульяна Соболева. Не люби меня
– Этому не бывать! Жалкая эскама никогда не станет наложницей! Никогда!
Она металась по своей комнате, она заламывала руки и рассыпала все фрукты из подноса. Рядом молча стояла Гульнара. В полной тишине. У Гульнары заплаканное лицо и опухшие глаза. Ее лицо отекло от пролитых слез, а губы искусаны до кровавых корок. Женщина ждала возвращения Роксаны из клетки…Как и известия о том, что смертная мертва, о том, что от нее не осталось и ошметка. Но ожидания не оправдались…они все видели, как он вынес ее из подвала на руках.
Никто и никогда не был настолько близок к императору, ни о ком и никогда он так не заботился. Даже о матери своих троих дочерей. Он прикасался к ней только тогда, когда зачинал детей. И последнее время вообще не звал к себе в спальню. Больше года. Вся надежда была, что теперь…когда будут добыты кольца, Арх наконец-то заметит свою любимую Гульнару и снова позовет к себе.
Когда император остановил церемонию и забрал невесту, все знали, что обратно она уже никогда не вернется. Да, это была боль…от его выбора, но и радость – смертная никогда не выдержит секса с волком, а волк никогда не останется в человеческом облике рядом со смертной. Именно поэтому им запрещено источать запахи и манить зверя, чтобы обращение не наступило раньше ночи. Чтобы баланс не был нарушен. Башар тогда бросился к архбаа, встал на колени и схватил ее руку.
– Как же так? Как можно менять свои решения, я согласился, я пошёл на ваши условия и готов был взять в жены простую смертную, готов был уехать.
Роксана позволила поцеловать свой перстень и прижать свое запястье ко лбу подданного. Слишком многое она наобещала несчастному Башару…Какого черта, и он настолько восхищен смертной, что весь трясется от разочарования и ревности.
– Решения принимает император. Он здесь главный, не я. Я всего лишь его подданная, как и ты, господин Башар.
– Но эта свадьба, в моем доме ожидают родители, гости. Вы мне обещали. Я захотел эту девушку, я на многое закрыл глаза.
Захотел. Еще один захотел и не только он. Там, в зале во время брачной церемонии все они, как самцы поганые, были буквально зачарованы девчонкой. Да и сама Роксана ощущала этот запах, ощущала эту ауру, исходящую от смертной.
– Мой сын так решил, а значит, так тому и быть. Тебе выплатят компенсацию. И сейчас тебе лучше уехать домой.
Она чувствовала себя униженной и растоптанной, чувствовала, как ее любимый Вахид вонзил ей нож в спину и заставил дать ложные обещания. Еще никогда и никто не смел оспорить слова Роксаны Ибрагимовой, жены великого императора Азима. Единственной из рода Ибрагимовых – волчицы. Потому что она истинная обращенная альфой племени. От такого союза рождаются только горные волки и волчицы. Это редкость…Еще волчицей можно стать после обращения альфой стаи, но по законам их племени такое обращение может быть лишь одно на все правление действующего императора.
– Пошел против меня, против наших законов, принятых его дедом. Династия Ибрагимовых уже более тысячи лет не берет эскам в наложницы. Только в столовую, только еда.
Остановилась у окна, тяжело дыша и зажимая руки в кулаки.
– Я не позволю этому случиться. Никогда и ни за что.
– Архбаа, надо что-то придумать, надо избавиться от нее, надо!
Какое-то время она молчала, глядя на декоративные стеклянные фигурки в шкафу, на то, как они переливаются на солнце, на то, как излучают свет. Потом вдруг резко открыла шкаф и взяла одну из фигурок в руки.
– Я знаю, что нужно делать. Иди к себе. Я сделаю так, что он сам избавится от нее, лично, своими руками.
Подождала пока выйдет Гульнара и приказала Раммар, которая всегда и неизменно находилась у нее за спиной.
– Приведи ко мне врача Лучано, Раммар, да побыстрее. Скажи – срочно поговорить с ним надо, и смотри, чтоб никто не увидел.
Пока ждала врача, снова металась по комнате. Как? Каким образом смертная осталась в живых? Как он ее не разодрал? Как не уничтожил? Что в ней такое, чего нет в других?
– Вы меня звали, госпожа?
Вошел в комнату, тут же опустился на колени, целуя руку. На голове чалма, сам укутан в длинные одежды. Борода достает до пояса, и очки увеличивают и без того огромные глаза доктора еще больше, что делает его похожим на сыча.
– Звала. Я хочу понять, почему смертная не умерла сегодня ночью, каким образом она осталась жива? Хотя бы ты можешь мне это объяснить?
Врач поправил очки и поставил свой чемоданчик на стол.
– Теоретически могу, для более точного анализа мне нужно углубленно исследовать инцидент с привлечением и самого императора, и девушки. Изучать клетки, кровь…
– Хватит морочить мне голову своими заумными исследованиями, я хочу понять, какого черта одна из обыкновенных смертных не была разорвана ликаном, а осталась совершенно цела и невредима?
– Я предполагаю, что ее кровь остановила обращение. ЕЕ кровь подействовала на императора и задержала зверя, позволила ему самому справиться с плотоядным желанием, и похоть взяла верх над голодом.
– Почему именно ее кровь? Что с ней не так? Почему эта женщина сводит с ума моего сына и других мужчин?
