сразу же нападает, не давая мне времени на объяснения. Я слышу шум на заднем плане, будто он стоит в пробке. Как и предполагала, не теряя времени, он направился прямо в Rules Corporation.
Возможно, это банально. Скорее всего, он мне не поверит, но я всё равно говорю.
— Я этого не делала.
— И всё же ты сбежала.
После ночи, когда он отдал мне всего себя.
«Мужчину и монстра».
— У меня не было выбора.
Это самое искреннее, что я когда-либо говорила ему.
Когда утром он поцеловал меня, и я осознала, что он не просто рядом со мной, а внутри меня, я испугалась. Я бы всё равно убежала, даже если бы не появился Томас и не сказал, что кто-то пытался уничтожить компанию, которой Роберт посвятил свою жизнь.
— Я знала, что ты обвинишь меня. — С моими навыками мне не составило бы труда нанести ему такой ущерб; не говоря уже о том, что прошлой ночью сама угрожала уничтожить его. — Что бы ты сделал на моём месте?
— Виновен я или нет, я бы остался.
— Ты бы мне не поверил.
— Ты этого не знаешь.
— Когда я сказала тебе, что принимаю таблетки, ты мне не поверил.
— Это… другое.
— Нет, Рулз. — Я бью рукой о стену, выплёскивая свой гнев. Прислоняюсь к ней лбом и закрываю глаза. — Здесь нет середины. Ты либо доверяешь человеку, либо нет. И ты не доверяешь мне.
Тишина между нами становится густой, тяжёлой.
Она уже почти стала невыносимой, когда его прорывает.
— Молись, чтобы не узнал, что это была ты.
— Или что?
Он отключает связь, не отвечая. Я бью телефон о стену, затем топчу его, разбивая вдребезги.
Ненавижу.
Всего несколько часов назад у меня было впечатление, что я для него всё, а теперь я значу так мало, что даже не заслуживаю его угроз. Я клянусь себе, что выясню, кто совершил атаку. Брошу имя Рулзу в лицо, а потом повернусь к нему спиной, и он больше никогда меня не увидит.
Одиннадцатью годами ранее
«Роберт Рулз».
Всю свою жизнь слышу это имя из уст окружающих меня людей. Однако впервые они говорят не о моём муже, а о сыне.
Я подхожу к окнам ресторана «Скайлар» и пытаюсь поймать его отражение в стекле. Не знаю, когда это произошло, но он больше не мальчик. Его телосложение стало стройнее, как у отца. Даже взгляд изменился, стал интенсивнее. Неудивительно, что он привлекает женщин, но он не хочет связывать себя ни с одной из них. Правильный выбор — наслаждаться радостями жизни без осложнений.
Я бы сделала то же самое, если бы могла.
До сих пор не могу поверить. Когда пару лет назад сын вошёл в совет директоров Rules Corporation, компания находилась в критическом состоянии. Ему удалось её поднять, найти новое место на рынке и подписать миллионные контракты.
Я горжусь им.
Если бы только он не отказывался со мной разговаривать, я бы сказала ему. Вместо этого мне приходится довольствоваться тем, что стою в стороне и наблюдаю за ним, уверенная, что он меня не видит.
Допиваю свой третий бокал шампанского — а может, и четвёртый — и останавливаю первого попавшегося официанта, прося принести мне ещё. Я чувствую на себе несколько пристальных взглядов, но в этом нет ничего удивительного. Немногие женщины моего возраста осмелились бы надеть платье с открытой спиной, которое выбрала для сегодняшнего вечера.
А я осмеливаюсь.
Я на вечеринке, организованной в честь достижений моего сына, и хочу блистать. При каждом шаге золотые цепочки, переплетённые на спине, врезаются в кожу. Я перехватываю взгляд Доусона, который слишком настойчиво задерживается на моей фигуре. И не могу остановить себя от мысли, что, если бы Роберт был жив и стоял рядом со мной, никто не посмел бы так смотреть на меня.
Мне некомфортно, но я приветствую всех с улыбкой.
«Держи друзей близко, а врагов ещё ближе».
Метрдотель приглашает нас занять за столом места, так как ужин будет подан в ближайшее время. Уголком глаза я вижу, как Роберт садится за свой стол. Этот вечер организовал он. Хотя мы не разговаривали уже много лет, я ожидала, что он поставит моё имя рядом со своим, хотя бы для видимости. Но он поступил иначе. Он разместил меня на противоположной стороне зала.
Я прячу своё разочарование за улыбкой и читаю имена людей, с которыми мне придётся делить стол.
Он тоже здесь.
Он не просто рядом: Роберт усадил его в кресло рядом с моим. Я быстро избавляюсь от шампанского и направляюсь в гардеробную. Пока жду, когда мне вернут шубу, я чувствую покалывание в затылке.
Резко оборачиваюсь, но никого не вижу.
Даже если не вижу его, я знаю, — он здесь.
Он видел меня.
Не сомневаюсь, он хорошо спрятался.
Он всегда умел скрывать свою истинную сущность.
Я прошу гардеробщика вызвать мне машину и еду домой в тишине. Несмотря на холод, я вспотела. Мне интересно, что случилось с находчивой нахальной женщиной, которая заключила договор с Робертом Рулзом и противостояла ему в течение двадцати долгих лет. Я не знаю, исчезла ли она в ночь его смерти или в ночь, когда встретила мужчину, изменившего её жизнь.
В любом случае, теперь её нет.
Пошатываясь, я поднимаюсь по лестнице в дом. Я выпила слишком много, но на то есть причина. Мой сын сумел оставить прошлое позади и начать новую жизнь. Я тоже должна это сделать, но не могу.
Потому что знаю, что произошло той ночью.
Я сбрасываю с плеч шубу и снимаю туфли, вздыхая с облегчением. Быть женщиной не в самом расцвете сил — та ещё морока. Приходится часами накладывать макияж и носить неудобную одежду и обувь, чтобы стройнить свои потерявшие тонус формы.
Не успеваю я сделать и двух шагов, как спотыкаюсь о подол платья. Я поднимаю его и пересекаю фойе босиком.
Хотя Роберта уже давно нет, я так и не привыкла жить одна. Вздрагиваю от малейшего шума, например, от скрипа, доносящегося из кабинета.
— Там кто-то есть? — спрашиваю я.
Как глупо; даже если там кто-то был, он бы мне не ответил. Возможно, это сквозняк или оставленное открытым окно, но перед сном я хочу проверить. Дверь приоткрыта. Я улавливаю странное движение, за которым следует сдавленный стон.
Я немного толкаю дверь.
И вижу его.
Я боялась, что это грабитель.
Теперь знаю, что это кто-то ещё хуже; тот, кто действительно может причинить мне боль.
Я внимательно
