Всю дорогу до полицейского управления не было произнесено ни слова. Меня везут в машине начальника. Он мрачно сидит рядом с водителем и даже не смотрит на меня. Да и что на меня смотреть, если руки мои по-прежнему закованы в наручники? Вся же остальная публика – коротышка и ещё кто-то с ним – едет на другой машине следом за нами.
По дороге меня неожиданно начинают одолевать апокалиптические размышления о том, что ни разу в жизни я не попадал в такой переплёт, а ведь причиной всему послужили всего лишь несчастные камешки, случайно попавшие ко мне, и ещё не известно, имеющие какую-то ценность или нет. Но то, что, благодаря им, я уже попал в полицию, как матёрый отравитель ювелиров, да ещё удостоился наручников, как серийный убийца, говорит о многом. Стоила ли игра свеч? Не было у меня раньше бриллиантов и прочих богатств, и не стоило на них замахиваться. А теперь и их не получишь, и репутацию себе испортишь. Из обыкновенного серого обывателя, ведущего спокойную скучную жизнь и знакомого с полицией разве что по киносериалам, я, видите ли, превратился чуть ли не в Джека-Потрошителя или Чикатило, прости господи…
Но долго примеривать на себя шкуры легендарных мерзавцев мне не дают. Машина заезжает во внутренний дворик управления, и меня под руки выводят наружу. После атропина в глазах у меня всё немного плывёт, ноги слегка подкашиваются, а во рту, как и обещал доктор, адская сушь. Водички бы глоток…
На сей раз меня приводят уже не в кабинет коротышки, а в оборудованную допросную комнату с большим зеркалом во всю стену, широким столом посередине и двумя стульями в разных его концах. Как какого-то махрового бандита, меня сажают на один из стульев и защёлкивают наручники на кольце, вделанном в край стола. А потом все исчезают, оставив меня одного в этой не очень уютной комнате.
Ага, начинаю размышлять я, зеркало во всю стену несомненно прозрачное с одной стороны, и, пока меня будут допрашивать, с другой стороны кто-то будет наблюдать за допросом. Возможно, даже снимать на камеру, а потом анализировать все мои косяки и запинки. Сейчас же меня оставили для того, чтобы я окончательно дозрел, осознал ужас своего положения и выложил всё на блюдечке. Впрочем, я и так уже не собираюсь ничего скрывать – мне же пообещали, что я своим враньём накручиваю срок. Интересно, сколько я уже успел себе накрутить? Или это только угрозы?.. Нет, лучше фортуну всё-таки не испытывать.
В принципе, человек я не скрытный, и долго этой публике раскалывать меня не придётся. Но для чего такие устрашающие прелюдии – наручники, зеркальные стены и прочие атрибуты киношного детектива? Может, для виду я ещё покочевряжился бы, но долго играть в кошки-мышки не умею и не желаю. А после неожиданного и по-театральному эффектного упоминания про обнаруженные камешки, стало предельно ясно, что любое моё враньё сразу вылезает наружу… Короче, пора завязывать подобные шпионские игры. Сыт по горло.
На беседу со мной – или это уже не беседа, а допрос? – приходят начальник и коротышка, чьих имён я так до сих пор и не узнал. Первый расхаживает из угла в угол и покусывает конец шариковой ручки, второй – уселся напротив меня и раскрыл тонкую пластиковую папку с чистыми листами бумаги. Значит, будет записывать всё, что я скажу.
– Итак, – начинает коротышка, не отрываясь от своих бумаг, – мы с вами остановились на камешках, которые лежали перед потерявшим сознание ювелиром. Я даже не спрашиваю, ваши ли они, потому что кроме вас никто принести их не мог, а хочу узнать, как они к вам попали?
– Их оставил у меня в машине клиент, который убежал, не расплатившись.
– Подробнее, пожалуйста.
– Человек попросил меня подвести его, а по дороге вспомнил, что у него нет с собой денег. Поэтому попросил подъехать к банкомату, чтобы снять нужную сумму, и в залог оставил в машине барсетку. Поначалу я не проверял, что в ней, потому что, ясное дело, в барсетках держат деньги и документы, и рыться в них в отсутствие хозяина некрасиво. Но человек так и не вернулся, а ведь я прождал его почти полчаса. После этого решил проверить содержимое и обнаружил эти камни…
– Где эта барсетка сейчас?
– У меня дома.
– Хорошо, чуть позже мы съездим к вам домой и заберём её. Что в ней было кроме камней?
– Ничего больше. Только мешочек с камнями.
– Вы эти камни доставали из мешочка, чтобы рассмотреть?
– Я только заглянул внутрь и решил сразу отвезти к ювелиру, чтобы тот определил, настоящие это камни или подделка. Я-то раньше никогда их даже близко не видел.
– А зачем вам понадобилось это выяснять? Барсетка – чужая, и, может быть, её хозяин ещё отыскался бы. Но вы их решили оставить себе?
– Был грех. хотя… У меня не бюро находок. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Человек-то со мной не расплатился…
– Предположим, мы вам поверили. Что было дальше? Вы обнаружили камни, и какая была ваша первая реакция? Неужели вам даже любопытно не было достать их и покрутить на свету?
– Представьте себе, нет. Мне это вовсе не было интересно, а хотелось просто получить деньги за проезд. И ещё было крайне обидно, что попался, как последний лох, ведь было же поначалу подозрение, что человек может скрыться, не заплатив. А он так и сделал… Как бы вы на моём месте поступили? Продолжали бы стоять дальше и терять время понапрасну?
– Имя его вы, конечно, не узнали?
– Нет. Кто же спрашивает имя человека, которого подвозит?
– Вас не насторожило, что кроме мешочка с камнями ничего в барсетке, по вашим уверениям, больше не оказалось? Может, всё же были какие-то бумажки? Квитанции, чеки, использованные билеты, иная мелочь.
– Говорю же, что нет.
Мои мучители переглядываются, и начальник спрашивает:
– И вы сразу уехали?
– Нет, я сперва пошёл к банку поискать клиента, но там, конечно же, никого уже не было.
– Во сколько точно это произошло?
– Точно не скажу. Где-то часов в шесть вечера. Только-только темнеть начало.
– И чем вы занимались потом?
– Поехал к ювелиру. А чего ждать? Интересно же выяснить, что это за камни!
– Сколько времени вы провели в ювелирной лавке до того, как обнаружили старика в бессознательном состоянии?
– Ну, наверное, минут пятнадцать-двадцать, не больше, – пожимаю плечами, – а потом, едва увидел, что он почти не дышит, перепугался и вызвал скорую помощь.
Начальник и коротышка снова переглядываются, и коротышка ехидно замечает:
– Значит, в шесть часов вечера вы обнаружили в барсетке камни и отправились сперва в банк, а потом в ювелирную мастерскую. Вызов скорой помощи был зафиксирован в журнале вызовов в 21:45 вечера. Чем вы всё-таки занимались три с лишним часа?
Тут меня снова бросает в пот, и я чуть ли не давлюсь:
– Ну, я не знаю. На часы не смотрел… Может, я подвозил хозяина барсетки не в шесть, а позже…
