драгоценных секунд на её отключение, Ринчин резко развернул машину и дёрнул рычаги на себя, пытаясь смягчить удар, но поздно. Стриж нёсся над горным склоном к седловине, секунда и он задел брюхом деревья, заваливаясь вперед, а ещё мгновение спустя, клюнул землю носом, стремительно тормозясь о неё. Ринчина швырнуло вперед, выламывая оставшееся закрепленным плечо из суставов. Под хруст костей в его глазах расцвела вспышка невыносимой боли. А затем рука выскочила из ремня. Последнее, что он запомнил, была несущаяся к лицу приборная панель, а потом была темнота.
Блокаторы миостатина и факторы роста мышц — лекарства, предотвращающие разрушение мышц в невесомости.
Глава 37. Первая кровь
Голубева тошнило, голова кружилась, как взбесившийся вертолет, а всё тело наполняла тяжесть. Кресло, к которому он был плотно пристегнут, в последний момент повернулось, не позволяя ему травмироваться о ремни.
— Мужики! Вы как? — спросил он в микрофон.
— Да, как всегда, после приземления… — сказал Ким, возившийся в своем кресле.
— Херово, короче — сказал Петрович.
— Ринчин, эй, Ринчин — позвал доктор. Ответа не было — Надо идти в кабину — мрачно сказал он.
— Хорошо, я с тобой — откликнулся Петрович.
— Ким проверь аварийные комплекты и достань оружие — продолжил Валентин Сергеевич.
— Раскомандовался тут. Ладно.
Валентину Сергеевичу потребовалось почти три минуты, чтобы выбраться из кресла. На ногах он держался с трудом, но благодаря экзоскелету не падал. В полетах он почти всё время гибернировал и просыпался лишь по потребности, а потому адаптировался к невесомости в меньшей степени, чем остальные. К тому же он постоянно тренировался и это, изрядно, помогало, ему сейчас. Подойдя к креслу Петровича, он помог тому подняться, и они вместе, покачиваясь, как пьяные, цепляясь за всё, что попадалось под руку, двинулись в кабину. Стриж лежал, зарывшись носом в землю с некоторым креном влево, что изрядно затрудняло передвижение. В кабине они увидели Ринчина. Тот лежал на приборной панели расслаблено, правая рука торчала в сторону и назад. Даже сквозь скафандр было видно, что грудная клетка с правой стороны вздулась. Он часто поверхностно дышал. Когда им удалось перевернуть его, уложив на пол, лицо его оказалось землистого цвета, а губы совсем посинели. Пару минут провозившись с диагностической системой экзоскелета, доктор сказал:
— Плохо дело, слышь Петрович, проверь, пожалуйста, есть ли связь с поселением.
— Хрен те, как отрезало.
— Ладно, надо его в гипобиозную, мы ему сейчас ничем не поможем, а там он хоть полгода храниться может — сказал доктор.
— Уверен?
— У него черепно-мозговая и, видать, отломок ключицы лёгкое проколол, кровотечение вроде не очень большое, но мы ему сейчас ничем не поможем.
Петрович, сходил в пассажирский отсек и принес носилки. Вдвоем они, отстегнув парня с трудом переложили его на них и потащили к капсуле гипобиоза. По дороге они дважды его роняли, скорее всего, нанеся ему дополнительные травмы, но всё же через полчаса с помощью Кима смогли дотащить Ринчина до камеры и уложить его внутрь. Валентин Сергеевич возился с ней уже какое-то время, когда, Петрович сказал.
— Мужики, а у нас гости! До взвода живой силы, вроде без техники. Это те, которые в горах на местных нападали. Вроде, как террористическая организация, типа на нацигов этих западных работают. Вооружены винтовками, пока, что копошатся в лесу.
— У нас три стандартных ствола — рельсотроны, есть гранатомет к нему пять выстрелов — сказал Ким — Док, ты сколько там ещё копаться будешь?
— Полчаса не меньше.
— Связи, как не было, так и нет — сказал Петрович, возившийся с терминалом.
— Короче, предлагаю, пока на рожон не лезть, а то мы совсем хилые, подождем, пока эта гребаная буря не успокоится, а там поглядим — сказал Ким.
— Ладно, приглядывайте там — сказал Валентин Сергеевич.
Минут через двадцать Петрович вновь подал голос.
— Плохие новости, я разведывательный беспилотник пустил, он по лучу управляется…
— И чего в этом плохого — нервно спросил Ким.
— Их там до роты, и им ящики с чем-то тяжелым подтащили.
Когда Валентин Сергеевич закончил с камерой гипобиоза, он устало опустился в кресло и спросил:
— Как там связь?
— Да никак — сказал Петрович — я сейчас пытаюсь ИИ запустить, кажется, что-то получается.
— Ким, а что у этих — спросил доктор.
— Они, вроде как, пока наблюдают.
Ещё полчаса спустя Ким заговорил:
— Э, мужики, они ящики сюда тащат, походу нам драться придется.
— Выходим все втроём, я гранатомет на треноге поставлю, как дверь откроется, дадим длинными по лесу, вы двое выходите и залягте, я из тамбура прикрывать буду — сказал Петрович.
— Добро — сказал доктор.
— Какое те добро?! Слышь, док, ты, когда последний раз стрелял-то вообще? — озабоченно спросил Ким.
— Тогда же, когда и ты.
Время неумолимо утекало. Втроем, качаясь как пьяные, они вышли в тамбур. Немедленно заполнившийся перегретым до трехсот градусов паром, уничтожавшим опасную для местной биосферы земную заразу, которая могла оказаться здесь. Петрович несколько минут возился с гранатометом. Ким с Голубевым за это время успели, выдвинуть ступени из корпуса стрижа. Встав на одно колено, они приготовили рельсотроны к бою.
— Петрович, ты как?
— Ещё минутку.
— Они уже на просеке.
— Открываю. Ну, с Богом, мужики…
Полностью бесшумно дверь выдвинулась наружу и отъехала вбок. Она ещё не закончила движение как, Валентина Сергеевича, что-то толкнуло в голову, о стекло его шлема расплющилась пуля.
— Контакт! — с древним боевым кличем Ким выпустил длинную очередь в группу, несшую ящики.
Валентин Сергеевич задержался лишь на мгновение, работая в том же направлении. Его захватила злоба.
— Ах, вы ж, твари, мы ж вам ничего не сделали — прошипел он.
Ещё мгновение тишину гор перекрыл грохот множества выстрелов. Ким, пригибаясь, рванул вниз по ступеням, но не удержался и кубарем полетел вниз. Голубев с Петровичем, поливали лес длинными очередями. Доктор, пригибаясь, пошел вниз по ступеням, одной рукой хватаясь за перила, второй держа рельсотрон. В него попали не менее десятка раз, но композитная броня держалась вполне неплохо. Тяжелые пули имели слишком малую скорость, чтобы её пробить. Только минуты через три — четыре Ким пришёл в себя перевернулся на живот, и начал стрелять по лесу. За это время Валентин Сергеевич уже спустился вниз и залег ближе к фюзеляжу стрижа. Ступени втянулись в корпус корабля. Враги, прятались от космонавтов за буреломом, и это стало их фатальной ошибкой. Высокоэнергетические пули рельсотронов прошивали толстые стволы как бумагу. К тому же в магазинах у них было под двести пуль. Когда Валентин Сергеевич уже
