— откуда нам знать, может, они настроены не дружественно.
— Кто не рискует, тот наград не получает — воодушевлённо заговорил Вьйн. Под одобрительным взглядом Шайли он даже как-то вытянулся.
— Они ранены, и напуганы, сейчас, наверное, лучшее время получить от них хоть какие-то ответы — сказала Лалтхи — только вот, если не поторопимся, боюсь, спрашивать может быть не у кого.
— Больше пятерых выделить вам не смогу — сварливо сказал комендант — не то сейчас время, чтобы оставлять лагерь без защиты.
К вылазке готовились, как могли быстро, но всё равно ушло почти два часа. На поиски упавшей штуковины отправились Войн, семеро стражников, пятеро солдат из лагеря, один погонщик с четырьмя ящерами и Лалтхи. Она взяла с собой Лащ, Щалк и Шайе. Последняя была самой наглой и по совместительству самой неодарённой. Лалтхи рассчитывала на то, что и её дар проснется. Она не раз слышала легенду об источнике силы искателей и, кто его знает, может из общения с древними, если это, конечно они, выйдет толк.
Шайли тоже рвалась поучаствовать, но Вьйн проявил недюжинные ораторские способности, уговорив её остаться, чему Лалтхи была несказанно рада. Должен же кто-то присмотреть за воспитанниками и воспитанницами. Ехали на птицах налегке, поклажу в основном навьючили на ящеров, но те трусили на удивление резво. Место падения этой странной штуки находилось за крупным ущельем, перебраться через которое не представлялось никакой возможности. Единственным доступным вариантом было спуститься вниз или подняться вверх по склону и обогнуть его. Второй вариант проводники отвергли сразу, дальнейший подъем в горы они считали опасным. По их утверждению — «Никто из тех, кто пытался пройти верхом не вернулся назад, что бы там ни было соваться туда никак нельзя». Они двинулись нижним маршрутом. Гнали птиц во весь опор, но время всё равно тянулось невыносимо медленно, выматывая и так перенапряженные нервы. Они уже миновали нижнюю точку пути и двинулись вверх, когда, бывший вместе с ними, слышащий сообщил, что военные тоже двигаются туда.
— Не к добру это! — мрачно сказал Вьйн — за десять последних лет в горах случалось многое и ни разу, вояки не сунулись, заявляя, что это дело стражи. Мы потеряли столько парней, у многих были семьи. Вы учитель Лалтхи и Шль… — Вьйн случайно назвал уменьшительное от имени Шайли — простите мне мою дерзость, учитель Шайли, первые из одаренных, кто решил нам помочь. Комендант Шыйх и его ребята, не в счет, они одарены лишь на словах — старший следователь горько усмехнулся.
— Вот, значит, как Вы познакомились с комендантом и узнали запретные предания о древних — с ехидцей в голосе сказала Лалтхи — а Вы господин Вьйн просто удивительно осведомлены в делах Ордена, делах о которых не следует знать посторонним.
— Да осведомлен и намного больше, чем Вы могли бы подумать — вдруг зло прорычал Вьйн.
— Так вот зачем вам Шайли! Действительно глупо было думать, что вам, и вам подобным, можно верить! — процедила Лалтхи — нет ничего гаже и отвратительнее чем играть в людей, это низко — пртдолжила искательница тем же тоном — Нет таких целей, что оправдают это, ясно Вам!
— Вы, Вы… учитель Вы… Вы всё не так поняли! — опешил следователь — Я ни о чём таком её не спрашивал. Знаете, чтобы узнать многое надо лишь уметь читать и не упускать случая, прочитать, то, что вам предлагают… — его откровение прервал выстрел, донёсшийся сверху. За ним последовали мгновения тишины, а потом её разорвала треск, в котором уже почти невозможно было расслышать отдельные хлопки.в
— Кажется, нас опередили! — произнесла Лалтхи.
— Да, наши разногласия подождут… — хотел соскочить с темы Вьйн.
— До возвращения! В лагере, у нас с вами будет длинный разговор — голос искательницы не обещал ничего хорошего.
Глава 36. Геймификация обучения
Ринчин сидел в пилотском кресле, положив руки на рычаги управления. Он был полностью уверен в рассчитанной им траектории и, потому, борясь с накатывающими приступами тошноты, просто наблюдал за стремительно приближавшейся поверхностью облачного моря. Корабль вела старая, тупая, но надежная аварийная автоматика. Он множество раз выполнял такие маневры в имитации и всегда получал максимум очков опыта. Не облажается и сегодня. Только, почему так тошнит, и голова кружится всё сильнее? Ничего, он всё сможет, смогли же Андрей с Ху…. в общем, с Ваней. Не страшно, что он не ходил тренироваться, на этот их дурацкий ФОК, кто вообще всё это выдумал, а? вполне хватит блокаторов миостатина и фактора роста мышц, купленных по случаю у барыги на Тетре.
На высоте чуть меньше тридцати тысяч появился и стал нарастать ветер, казалось, всё время менявший направление, корабль начало качать. А меньше минуты спустя, словно, щупальца чудовищного осьминога из облаков вырвались молнии и впились в тело стрижа. Болтало всё сильнее, а вместе с этим нарастало и головокружение.
"Ну, ничего сейчас примем противорвотное" — подумал он. Ринчин, потянулся за аптечкой, которую он ещё на орбите повесил так, чтобы не мешалась под левой рукой, но теперь она оказалась почему-то слишком далеко, отказываясь привычно плавать в воздухе. Ринчин специально сделал ремень подлиннее, чтобы она была близко и её всегда можно было взять, но сейчас она повисла и болталась вместе с кораблем. Несколько раз, потянувшись за ней, Ринчин так и не смог её достать. Руки почему-то проходили мимо, совершенно не слушаясь. Трясло всё сильнее, а вместе с этим, тошнота становилась невыносимой. Не обращая внимания на предупредительный сигнал системы, Ринчин отстегнул ремень и, привстав, потянулся за аптечкой. Лишь с третьего раза, ему далось достать её, и он устало повалился в кресло. Автоматика держала траекторию, и космонавт спокойно занялся самопомощью. Пытаясь вколоть себе противорвотное, он с ужасом обнаружил, что не понимает, где верх, а где низ. Он помнил, что это, но больше не мог их найти. С пятого раза, он всё же смог сделать себе укол. В наушниках надрывался сигнал, настойчиво требовавший пристегнуть ремень, но сил у Ринчина не осталось.
Прошло несколько тягучих минут, прежде, чем он смог нащупать пряжку, и стал пытаться пристегнуть её, но та, не как не желала попадать в ещё недавно казавшуюся слишком широкой щель. Не закончив с этим, он поднял глаза на окно визира, передававшего изображения по, встроенным в корпус световодам, и матюгнулся, увидев там стремительно несущиеся навстречу горы. Он попытался потянуть рычаги на себя, но корабль не слушался. Аварийная автоматика все ещё выполняла ошибочно поставленную задачу. Потеряв несколько
