неплохо, — Артём первый взбирается на качели, ногами встает на твердый каркас. Руками хватается за канаты, на которые крепится сиденье к металлическим стойкам. Я располагаюсь около него в центре сетки.
— Я буду отталкиваться, а ты держись за меня крепко, — чуть отстраняется, расстёгивая ветровку. — Руки можешь просунуть мне за спину, чтоб не замерзли.
Исполняю. Обнимаю Артёма, прижимаясь щекой к его груди. Чувствую, как Артём отталкивается ногами. Зажмуриваю глаза. Невесомость. Лёгкость. Ощущения полёта. И тёплое, вкусно пахнущее мужское тело, которое мне не хочется отпускать.
Как будто что-то почувствовав, открываю глаза, поднимаю голову. Артём смотрит на меня. Не двигается. Но мы продолжаем медленно качаться, балансируя в воздухе.
Да, может, у меня очень мало опыта, и я не знаю уроков обольщения. Я никогда не танцевала полуголая на столе перед парнями. Не садилась к ним на колени. Не вешалась пьяненькая им на шею. Не занималась с кем-то из них сексом в туалете. И я никогда не «падала плашмя с радуги». Но, что-то мне подсказывает: стоять с красивым парнем на качелях, просто обнимать его и смотреть ему в глаза, без всякого пошлого подтекста, можно сравнить с ощущением, когда ты на эту самую радугу карабкаешься.
— Артём, — произношу прежде, чем успеваю подумать, — опиши мне мужской оргазм.
— Очень неожиданная просьба.
— Да, и место для неё подходящее, — усмехаюсь сама себе.
И поза...
— Дай подумать… — разминает пальцы, чтобы ещё крепче ухватиться ими за канаты. — Мужской оргазм — это: «Бах. Щекотно. Х*як. И всё. Кайф».
— Я ждала от тебя какого-то возвышенного описания.
— Это я тебе ещё возвышенно.
— А есть более неромантичная формулировка?
— Конечно, есть. Если прям простыми словами: это как пописать, после того, как долго терпел. Ощущения схожи, только в случае оргазма удовольствие мы получаем в разы больше, и длится оно несколько секунд. И ещё сигнал блаженства в мозг поступает. Доходчиво объяснил?
— Весьма.
Так бы и стояла с Артёмом, паря над землёй, задавая ему самые немыслимые вопросы. И смотрела бы, как он подбирает слова, пытаясь «доходчиво мне всё объяснить». Но в его кармане начинает звонить телефон.
— Я так полагаю, у нас непредвиденная остановка? — смотрю на землю, прикидывая, как мне лучше спуститься.
— Сама справишься, или мне помочь?
— Сама, только постарайся не раскачиваться.
Как только я слезаю, Артём усаживается на качели и отвечает на звонок:
— Да, Тимур, — пауза. — Я тебе уже сказал, что не приеду, — застёгивает ветровку. Опираясь ногами о землю, крутится влево-вправо.
А я прислоняясь к рядом стоящему дереву. Пытаясь изобразить на лице равнодушие и утихомирить внутренний вулкан, просыпающийся только при одном упоминании этого имени.
Во всей этой авантюре с Артёмом, меня смущает только тот факт, что он, так или иначе, связан с Тимуром. Даже сейчас, они просто разговаривают по телефону, а я уже вся чесаться начинаю. Во мне до сих пор скребутся вялые опасения, что Артём может оказаться хоть на грамм таким же мерзким, как и его брат. Но если бы так оно и было, скорее всего, это бы уже как-то проявилось. А пока поступки и слова Артема доказывают обратное. И окончательно моё мнение об Артеме зацементируется только тогда, когда он узнает про меня и беляшика. Причём узнает не от меня. Я в этом уверена. И реакция на эту информацию всё расставит на свои места. Ошибаюсь я насчёт Артёма или нет.
— Не вывозишь один? — Артём, усмехаясь, продолжает разговор. — Рад за неё, что она соскучилась, но ничем помочь ей не могу, — с минуту слушает аргументы своего брата. — Нет, я не с тёлкой. Всё, давай, мне некогда, — отключает звонок и обращается ко мне: — Ты же девушка, а не тёлка. Правильно? Поэтому я…
— Если бы сказал, что ты со мной, — перебиваю, — он бы ядом захлебнулся.
— Я не маленький мальчик, чтоб перед Тимуром отчитываться, где я и с кем. Но раз уж зашёл об этом разговор, можешь ответить на один мой вопрос? — встаёт с качелей.
— Я что-то опасаюсь сегодня отвечать на твои вопросы. Но, давай, попробую.
— Что вас связывает с Тимуром?
— Ничего. Слава тебе, Господи, — выдаю слишком эмоционально.
— Но ведь что-то связывало? — подходит ко мне. — Откуда у вас такая неоднозначная реакция друг на друга?
— Может, он просто меня дико бесит и раздражает одним своим существованием?
— Слышала о таком выражении, как «от ненависти до любви»?
— Это ты сейчас стрелки перевел на то, что у меня возникли или могут возникнуть какие-то чувства к твоему брату? Это же какой надо быть конченой. Лучше сразу меня в дурку упрятать. Потому что это точно будет от лукавого. Ведь для того, чтобы полюбить человека, которого по каким-то причинам ненавидишь, в нём изначально должно быть что-то хорошее, даже если очень глубоко закопанное и хорошо скрывающееся. Что-то человеческое, пусть и спрятанное под слоями говнеца, которое накопилось в силу каких-то обстоятельств. Но твой брат… Ты меня, конечно, извини... Этот человек вызывает у меня изжогу, зубной скрежет и подкожный зуд.
— Может, тебе провериться на наличие паразитов?
Эх, Артём, Артём, дело не в паразитах...
— Это тебе лучше провериться, как-никак он твой родственник. И ты с ним контактируешь.
— То есть ты так и не скажешь, что между вами было?
— Ничего не было, — и ведь по факту "ничего". — И разговаривать на эту тему я больше не хочу.
— Ладно, окей. — как-то легко соглашается. И мы снова выходим на центральную аллею. — Я тут, собственно, о чём думал? Всё-таки я лох, что не взял машину. Я ж тебе не просто так задал самый первый вопрос про оргазм. Хочу с тобой кое-что испытать.
— Что? — с подозрением смотрю на Артёма.
— Хапнуть одновременного наслаждения.
Не совсем понимаю, что Артём подразумевает под всем этим. Но мне, если честно, очень хочется узнать.
Нагулявшись по вечернему парку, выходим за его пределы и направляемся к дому Артёма, где на стоянке припаркована его машина.
— И что мы будем делать для одновременного наслаждения? — усаживаюсь на такое удобное переднее пассажирское.
Он же не развлекушки в машине мне хочет предложить? А то, может, зря
