Возникшая на пороге Айза машет нам пухлой рукой Даура. Моё сердце наполняется нежностью. Когда смотрю на этого мальчика, думаю о том, что он вырастет во “что-то”, вроде Аида Джафарова. Потому что других вариантов у него нет. Потому что они, чёрт возьми, будто под копирку сделаны!
Боже...
У меня задержка в один день. У меня вечные задержки. Мой цикл - это вихляющая парабола. Но я хочу сообщить ему об этой задержке немедленно. Потому что он пичкал меня своим семенем абсолютно осознанно!
Четыре восхитительных раза.
Разве он не должен на мне жениться?
“Я люблю тебя”, - сообщаю ему мысленно. - “Доволен?!”.
- Можно мне с тобой? - спрашивает Айза, передавая Мире ребёнка и помогая мне спустить на пол чемодан.
- Хочешь уехать? - спрашиваю хмуро, взглянув на девушку.
Это не моё дело, но...
- Да, пожалуйста… - пряча глаза, шепчет Айза.
Смотрю на неё целую минуту. Она такая незаметная. Ненавязчивая. Очень тактичная. И сейчас она просит у меня помощи. Молчаливо, как и всё в своей жизни.
Её отец - настоящая скотина. Её мать - потерянный человек. Они живут тут почти полгода. Я не хотела отправлять Айзу на работу. Ей нужно получить образование. Я найду ей учебное место. Но летом… она потеряла год… и...
- Ты собрала вещи? - спрашиваю, сдаваясь.
- Собрала… - упрямо вскидывает она подбородок.
- Тогда пошли, - вздыхаю, катя за собой чемодан.
Дом необычайно тих. Мы покидаем его без спешки. У ворот - вереница черных внедорожников.
Мира, смотрит в окно, пока едем по заснеженному городу.
- У старой ведьмы юбилей… - вдруг говорит она, целуя темечко сына. - Будет... семейный праздник. На… кхм... тридцать или пятьдесят человек..
- Меня не приглашали, - кутаясь в пальто, бормочу я.
Я всё понимаю. Как бы не была добра ко мне старая ведьма, её семья - это табу.
Кто там у них? На этом семейном празднике? Члены парламента?
- Он тоже там будет… и я тебя приглашаю, - твёрдым голосом сообщает Мира.
Поджав дрожащую губу, смотрю в никуда.
Я не пойду. Я не могу. Незваная. Ни за что.
Глава 40. Тина- Ахххххх… - выдыхаю, забросив руки за голову и вцепившись в спинку кровати.
Она ударяется о стену, а моё тело прошивает нервный импульс.
- Ммммм… - тяну, выгибая шею, содрогаясь.
Освещённая тусклым утренним светом комната наполнена пошлыми шлепками, нашими дыханиями и моими стонами.
Ещё один толчок, и я хватаюсь за его ягодицы, которые резко двигаются между моих ног. Вперёд и… ахххххххх… назад…
Моя голова ударяется о спинку, и Аид накрывает её рукой, меняя наклон бёдер и темп.
Теперь он двигается короткими плавными ударами, которые вколачивают меня в матрас. Прижавшись виском к моей щеке, второй рукой он удерживая свой вес, потому что он чертовски тяжёлый! Его живот трётся о мой. Щекочет его волосками. Теперь я стону непрерывно, готовясь к оргазму.
- Ещё, ещё… - молю его, царапая спину.
Под моими пальцами перекатываются жёсткие мышцы. Он ускоряется. Мои ноги безвольно прижаты к животу, я даже не в состоянии обхватить его ими. Из уголка моего глаза вытекает слезинка, и я взрываюсь, выкрикивая его имя…
- Чёёёёёрт… - бормочу, накрывая голову подушкой и подтягивая ноги к груди, которая жалобно ноет, прося его поцелуев и горячих рук. - Ммммм...
Маленькая комната наполнена ярким дневным светом, и это говорит мне о том, что теперь я стала спать до обеда.
Если так пойдёт дальше…
Встав с постели, плетусь к двери, за которой звенят оживлённые женские голоса.
На кухне моей съемной квартиры во всю хозяйничает Фатима, а Айза сидит на столешнице, жуя яблоко.
Фати осматривает меня с ног до головы, хмуря тонкие старомодные брови. Подтягиваю съехавшие безразмерные спортивные штаны, подвёрнутые со всех сторон. На мне такие же носки и футболка почти до колена.
У Аида Джафрова всё большое.
В его одежду меня можно было бы закатать, как в спальный мешок. Особенно чудовищная разница у нас в бёдрах, плечах и в… размере ноги.
Открываю холодильник, говоря:
- Доброе утро.
- Да уже обед, - ворчит Фатима, пока я рассматриваю пустые полки. - Со всеми носишься, а о себе позаботиться не можешь! Садись и ешь!
Пахнет волшебно.
Подойдя к окну, выглядываю во двор, где уже два дня дежурит большой чёрный внедорожник. Это вопиющее вмешательство в мою жизнь, от которого у меня щиплет в глазах.
Но этого мало!
“Неужели ты не понимаешь, как мне нужен?!”, - молю я.
Ни Фати, ни Айза… вообще никто не знает, что конкретно со мной случилось. Я просто не могу достать наружу все эти воспоминания. Я храню их в себе. Каждую минуту, проведённую в том кабинете. И свой страх, и свою трусость. Самир не выполнил своих угроз только потому, что ему вдруг стало глубоко не до меня! И потому что за мной пришли.
Я даже не знаю, жив ли этот ублюдок. Вообще ничего не знаю, кроме того, что деньги снова на месте.
- Как у вас дела? - спрашиваю нашу кормилицу, опускаясь на стул и беря в руку ложку.
- А как могут быть дела в доме без хозяйки? - сокрушается она, вертясь у плиты. - Завтра явится какая-нибудь “Лаура” и устроит там бордель.
Может и так.
Но меня переполняет глубокое разочарование! Очевидно, когда стараешься дать людям добро, их природа велит ответить тебе каким-нибудь дерьмом. Лаура - яркий тому пример. Я знаю, что она знала о моей неприязни. Но я, чёрт возьми, ничего плохого ей не сделала!
И сколько таких “Лаур”?
Я больше не хочу ничем таким заниматься. Просто не хочу.
- Мира найдёт кого-нибудь подходящего вместо меня… - говорю тихо, принимаясь за ароматный суп, который согревает изнутри.
- А ты чем займешься? - разоряется Фати. - Носки вязать начнёшь?
- Чем-нибудь… - шепчу я.
- На вот, отнеси вниз, - деловито велит она Айзе. - Где они только берут таких головорезов…
Боже, теперь она ещё и охрану мою кормит?
Айза подхватывает серебристый контейнер, набитый едой, и спрыгивает со стола. Сама она одета в не менее безразмерную толстовку и лосины.
- Твоё платье вон там, - кивает Фатима на дверь ванной, на которой висит чёрный фирменный чехол.
Платье очень скромное и длинное. Без декольте и с узкими рукавами. Я попросила Фати привезти его, потому что решила пойти на высокородный юбилей.
