Хочу её рот на член натягивать и драть в узкие дырочки ночами напролёт. Но приходится себя сдерживать. Обрубать свои желания. Я не должен быть зависим. Ни от обстоятельств, ни от людей. Зависимость и привязанность — это всё слабости.
Надо их искоренять.
В постель всегда можно другую девушку притащить.
Разрядиться не получается. Долблю и долблю рот своей невесты, она начинает хрипеть и цепляется за край брюк. Вижу, что она терпит из последних сил!
— Достаточно. Я сам. Просто рот открой и высунь язык!
Она покорно становится в позу и открывает рот очень широко. Я обхватываю ствол пальцами и двигаю по всё эрегированной длинне, сдавливаю у самого окончания. Прикрываю глаза, позволяя заменить образ невесты видом другой девушки. Вот так… Да! То, что надо! Возбуждение резко скользит к концу члена. Бах! Как будто взрыв. Сперма вырывается горячей струёй в рот невесты. Но попадает и на лицо, на губы, на подбородок… Всюду! Она с готовностью слизывает всё, смотрит на меня, как преданная собачонка, готовая услужить своему хозяину во всём!
Вот только меня это не будоражит. Не волнует ни капли. Столько таких же девушек, готовых раздвинуть передо мной ноги по щелчку? Не сосчитать. Раньше Лиза казалась мне… желанной в чём-то. Но теперь утратила привлекательность. Просто дешёвка, залог для развития бизнеса.
Я отхожу от Лизы и застёгиваю ширинку. Слышу несколько слабых стуков в дверь. Дверь открывается. Как раз в этот момент в комнату входит Алиса. Видит, как я протягиваю вверх замок молнии. Она застывает на месте, её большие глаза становятся более влажными и начинают блестеть.
— Лиза, она будет тебе прислуживать. Что хочешь?
— Хочу стакан воды с лимонным соком. Горло промочить, — картинно вытирает губы Лиза. — А потом — свежезаваренный зелёный чай, тост с тунцом, рукколой и ломтиком авокадо. Ты всё запомнила?
Алиса
— Тост с авокадо. Ломтик тунца, чашку рукколы… — повторяю про себя.
Передвигаю ногами, как едва живая, бреду в сторону кухни, не видя перед собой дорогу. Просто иду по памяти, проклиная похотливого Саида и его будущую женушку. Я сразу поняла, что Лиза делала ему минет. Еще так картинно губы вытирала, фу! Да чтобы она в следующий раз его спермой захлебнулась!
Я не вижу для себя жизни в этом ужасном доме после приезда Лизы. Теперь я буду еще и девочкой на побегушках у этой балованной стервы, а она точно постарается превратить мою жизнь в ад!
Я передаю приказ на кухню и сижу жду, пока всё приготовят.
— О, чернушка пожаловала! — слышится гнусный голос Заремы.
— Это вы мне?
Меня передергивает от омерзения при виде этой тучной, большой женщины. Но она держит в кулаке всю прислугу. Здесь все работает, как часы, благодаря ей. Сам Саид так скупо похвалил как-то Зарему, а она так расцвела от похвалы, как кактус.
— Тебе-тебе… ну что, снова за картошку? — она еще и шутит, показывая мне нож для чистки овощей.
— Нет. Я не работаю под вашим начальством. Мне нужно принести завтрак Лизе.
— Вай! Лучше просись на картошку! — шепчет посудомойщица, выгружая посуду на стол.
— Почему?
— Лиза в этом доме гостила несколько раз. Ой, ее пребывание несколько девушек хороших не пережили…
— Как? — дрожащим голосом. — Они что, м-ммертвы?
В ответ раздается смех, даже Зарема смеется, придерживая ладонью живот.
— Глупая, ой, глупая!!! Живы все, но долго не задержались! Всех уволили. Лиза кровь многим испортила! — с сочувствием смотрит на меня посудомойка.
Я, конечно, ничего хорошего от Лизы не ждала. Но когда она в третий раз забраковала завтрак, я была готова лезть на стену. То чай слишком горячий, то тунца слишком мало, то авокадо не первой свежести. На четвертый раз я не стала просить работников кухни ничего переделывать, просто постояла без дела пять минут и вернулась с тем же чаем, салатом и тостом.
Лиза жеманно воздела глаза в потолок.
— Неужели ты смогла… сгодилась хоть на что-то. Прислуживать — это не ноги раздвигать! — добавила ехидно. — Стараться нужно! Теперь слушай мои поручения. Запоминай!
Лиза начала перечислять какие-то глупые поручения. Я почувствовала себя Золушкой. Лизе осталось только смешать бобы и золу… Я приуныла, а Лиза была только рада. Потому что она получила в свое распоряжение личную рабыню, которой может потакать, как душе угодно!
Мало мне одной Лизы — капризной, как стая выдр, так в гости приезжает еще ее сестрица. Татьяна. Как героиня романа Пушкина “Евгений Онегин”. Только этой Татьяне было далеко до пушкинской героини. Если Лиза была можно сказать эталоном современных стандартов красоты — тонкий узкий нос, подкачанные губы, увеличенная грудь, смуглая кожа прямиком из солярия… Вынуждена признать, что Лиза — мажористая красотка! Таких много. Но мужчины таких любят!
Наверное, Лиза пошла в маму. Потому что сестра Татьяна разительно отличалась от Лизы внешне. К её несчастью, она пошла в своего отца и лицом, и фигурой. Иначе говоря, она была приземистой и очень крепкой. Ещё немного, и её можно было назвать толстушкой. Пока же Татьяна выглядела как упитанная, ни в чём себе не отказывающая дама. Она была младше Лизы, но из-за полноты и особенностей лица выглядела, как старшая сестра.
— Ой, давай посекретничаем, как в старые добрые времена! — сюсюкалась Лиза со своей сестрой, встречая её в гостиной. — Муа-муа!
Лиза поцеловала воздух возле щёк сестры и тащит её за собой.
— Не терпится тебе всё здесь показать! Саид такой мужчина… М-м-м-м… Горячий, властный, состоятельный! — щебечет громко, проходя мимо меня. — Настоящий мужчина.
— Ну да, ну да, — кивает Татьяна. — Не бросил тебя даже после аварии. Бедняжка. Теперь у тебя ни за что не будет семьи!
Слова Татьяна словно бьют Лизу по больному месту. Её светлые глаза наполняются горошинами слёз. Но она смахивает их изящно.
— Врагу не пожелаю пережить то, что пережила я. Эта агония… Эта боль! Но я выжила и всё равно заняла место рядом с достойным мужчиной.
Сестрицы идут под ручку. Они поднимаются по лестнице, делая круг по дому. Они отсутствуют полчаса или даже больше, а я в это время помогаю на кухне. Лучше уж картошку Зареме чистить, чем слушать, как две змеи обмениваются плевками ядом.
