что-то твердое и холодное, надежда растаяла. Я понятия не имела, умеют ли тени смеяться, но, кажется, ближайшая ко мне довольно усмехнулась, хотя у неё не то, что рот, даже лицо отсутствовало.
— Кажется, вечер перестает быть томным, — пискнула я в тот момент, когда отросток тени, напоминающий руку вцепился мне в горло и приподнял мою бесполезно потряхивающуюся тушку над землей, пару раз вроде как случайно ткнув затылком об стену с рисунками.
— Брррбударрррбуль, — раздалось непонятно откуда.
— Шо буль-буль? — попыталась разобрать я, ведь если со мной хотят пообщаться, невежливо изображать внезапный приступ глухоты, хотя и очень хотелось.
Но тень отвечать не захотела и просто отправила меня в полет, который окончился оглушительным погружением в воду.
***
— О, выловил, — радостно гаркнул знакомый голос.
И меня, ухватив за шкирку словно нагадившего не в тот лоток котенка, выхватили из воды, не самым бережным образов швырнув на сушу.
Перед глазами все плыло, мозг болтался в каком-то мареве, а все тело сотрясал конвульсивный, надсадный кашель, причем ощущения были такими, словно я едва не проглотила собственные легкие.
— Полегче, — что-то костляво-острое постучало по спине. — А то ты сейчас сама себя наизнанку вывернешь.
Я лишь отмахнулась, стряхивая с себя чужую руку и зашлась в еще одном приступе кашля.
— Я бы предложил тебе воды, — все в той же снисходительно-насмешливой манере продолжил голос. — Но не думаю, что из этих луж стоит пить.
И я, наконец, узнала его, узнала этот голос.
— Сам ты лужа, — сквозь спазматическое содрогание выдавила я. — Вертикальная и бесполезная.
— Полегче на поворотах, девочка, — в ответ прошипели мне и, судя по интенсивности неприятного запаха, шипели прямо в лицо. — Я тебя выловил, я же могу тебя обратно и отправить. В бесконечное, так сказать, плавание.
Я, наконец, смогла более-менее нормально вздохнуть и кое-как сесть, потому что до этого я стояла на четвереньках, всем туловищем ощущая бренность бытия.
Сев, потерла лицо, убирая с глаз прилипшие волосы и взглянула на своего спасителя.
— Я бы проблевалась от твоего пафоса, но у меня желудок уже сросся с позвоночником, так что, извиняй, — сообщила я болтающемуся с полуметре над дорожкой Магнусу.
— Ненавижу тебя, — заявил он, зло щурясь.
— Взаимно, дорогой, взаимно, — пропыхтела я, поднимаясь.
Теней уже не было, более того, не было и Амриты, а вода в водоемах стала опять похожей на воду вместо черного масла.
— Что это было? — я с трудом перевела дух.
— Предполагаю, что месть, — проронил мертвый некромант и поплыл над дорожкой в сторону выхода из этого странного помещения, воздух в котором ощутимо похолодел и в целом стало ощутимо неуютнее. Нельзя сказать, что до этого момент было очень приятно здесь находится, но именно сейчас создавалось ощущение пустоты и заброшенности, как… в старом разваленном склепе.
— И кто кому мстил? — растерянно оглянувшись по сторонам, я подхватилась и поспешила догнать Магнуса. Еще одна заметная перемена — огонь практически потух. И как только я сделала последний шаг, сходя с дорожки, позади меня всё окончательно погрузилось в темноту. Словно я, как единственное живое существо, еще поддерживала в них силу. И когда я ушла — ушла и сила.
— Морская фея тебе, — не оборачиваясь ответил Магнус, подплывая к чаше. Его обычно надменно-постное лицо вдруг изменилось, глаза возбужденно округлились, а по тонким губам зазмеилась улыбка.
— Уйми свои порывы, — посоветовала я командным тоном. — Чаша не наша, и вообще, вдруг конец света начнется, если её тронуть.
Магнус ощерился:
— С каких пор ты и я трансформировались в «мы»? — а после скорбно вздохнул: — К ней может прикоснуться только владелец. Его имя прописано надписью, которая ничем не стирается. По прочтении — слово за словом гаснет, а потом вновь проявляется.
— Поздравляю, Шарик, ты балбес, — объявила я. — Уже даже стихами разговариваешь.
— Эй, малявка! — вдруг заорал некромант, оторвав жадный взгляд от чаши. — Почему это я балбес?
— Потому что на ней нет никакой надписи, — указала я на очевидную деталь, а вернее, на чистые прозрачные стенки чаши без каких-либо признаков наличия букв или символов.
— В том-то и проблема, — облизнул губы призрак, который почему-то сейчас казался более реальным, чем весь остальной мир. — Но, насколько я понял из рассказа феи, она должна была появиться, как только ты вернулась сюда.
— Так, — попыталась разобраться я. — Стоп! Так ты что, все это время рядом околачивался? Подслушивал да подглядывал?
— Конечно, я подслушивал, — гневно закатил глаза Магнус. — А что мне еще оставалось делать? Один психованный дракон, от которого сбежала одна психованная принцесса, не дал мне воспользоваться Озером, а когда появилась фея уже поздно было для межмирных путешествий.
— Так, это она прогнала дракона? — дошло до меня со значительным опозданием. — А я думала ты.
— Мне с ним было не справиться, — нехотя признался Магнус, складывая губы куриной жопкой. — Я здесь слишком слаб, потому что это чужой мир, чужая магия. А фея, хоть и мертвая, но все еще привязана к этому месту, здесь — она сильнее всех.
— Мне она показалась вполне живой, — пробормотала я, потерев переносицу.
— Иногда я смотрю на тебя и думаю, что глупее уже быть невозможно, — демонстративно медленно призрак сложил руки на впалой груди. — А потом ты открываешь рот и доказываешь — возможно.
23.
— И что же я такого глупого сказала? — процедила я, повторяя его жест, но уже с угрожающим подтекстом. — Она реально выглядела, как живая!
— И, тем не менее, она абсолютная мертвая вот уже не один десяток лет. Что это доказывает? — ядовито поинтересовался Магнус, поедая меня презрительным взглядом.
— Что мы нашли тебе пару? — с энтузиазмом хлопнула я в ладоши.
— Ты не принцесса, — постановил Магнус. — Ты — зеленая гусеница, место которой — на камушке под листиком! Усмири уже обезьянок в своей голове!
— Это у тебя в голове стекловата! — топнула я ногой. — Почему мы все еще обмениваемся взаимными оскорблениями, вместо того, чтобы взять и свалить отсюда?
— Потому что мы не можем свалить отсюда, — зашипел куда-то в потолок Магнус. — Единственный выход — через Озеро. Но для меня оно магически заблокировано, а для тебя — непреодолимо в виду отсутствия жабр. И если только за то время, что мы не виделись, ты не научилась превращаться в камбалу, то придется сидеть здесь и ждать.
— Чего? Ветра перемен? — шаркнула я ножкой, поднимая в воздух облачко сизой пыли.
— Пока фея обратно явится, — буркнул Магнус и вновь обратил все своё внимание на чашу.
Мне на кусок зачарованного стекла с бесконечно беспокойной жидкостью внутри любоваться уже надоело, а потому я решила вернуться туда, куда приволокла
