уговаривали их разойтись по домам. С той стороны послышалась лишь одна короткая команда:
— Марш!
Толпа качнулась назад. Над головой просвистел камень и с грохотом ударил по кирасе одного из стражников. Следом за ним тут же полетел второй. Куда он угодил бедолаге, я не видел. Но судя по болезненному вскрику, доспехи того уже не спасли.
— Марш!
Раздались вскрики. Толпа вновь качнулась назад, и едва не сбила нас с ног. Я рванул меч наружу и приготовился к драке. Но люди не обращали на нас никакого внимания. Вновь засвистели камни, а в руках у некоторых мужиков появилось дубьё. Толпа вновь качнулась вперёд.
— Марш!
Раздались вскрики и стоны. Люди из первых рядов пытались отойти назад, уходя от ударов копий, а толпа сзади наоборот напирала. Началась свалка и паника. Меня чуть не сбила с ног чья-то широкая спина. Сбоку глухо ойкнула девушка. А спереди внезапно заорал Бернард.
— Назад! Все назад, вашу мать! Разошлись козлоёбы недотраханные!
Толпа замерла. На мгновение. Но и его хватило, чтобы бывший капитан успел расчистить вокруг себя небольшой свободный пятачок свободного пространства и выдернуть на него нас с Айлин.
— Это что ещё за хер? — послышался чей-то выкрик.
— Да это те… С купален. Они со стражей!
— Да, те самые! — рявкнул Бернард, — И вы уже видели, на что мы способны. И если вы думаете, что против вас, у нас дрогнет рука, то вы сильно ошибаетесь. Расходитесь сейчас же. Иначе крови прольётся гораздо больше.
Толпа загудела. Слухи о том, что произошло возле купален уже успели разнестись по всему городу, как водится, обрастя по пути целым ворохом душераздирающих подробностей. И это вводило толпу в замешательство. Некоторые люди с самого края толпы и впрямь начали расползаться по ближайшим проулкам. Остальные же колебались, не совсем понимая, что делать в сложившейся ситуации. Похоже пришло время брать инициативу в свои руки.
— Значит так, — я вышел чуть вперёд и опустил меч, не спеша убирать его обратно на пояс, — Народ. У вас сейчас есть два варианта. Либо вы расходитесь по домам, после чего мы идём и договариваемся с Томашем, чтобы вас пропустили в старый город завтра, или в крайнем случае послезавтра, — я сделал небольшую паузу, чтобы набрать воздуха в грудь, — Либо через несколько минут тут будут мои люди. И тогда мы вам таких пиздюлей отвесим…
Мимо уха просвистел камень. Где-то позади раздался вскрик. Кто-то в толпе вновь заорал, что мы со стражей и нас надо пустить под нож. Но я его уже не слушал. Я медленно повернулся. Повернулся и посмотрел на залитое кровью лицо Айлин. Девушка держалась за левый глаз. Между её пальцев неторопливо просачивались тёмно-алые струйки. На Бернрада, схватившего её за плечи. Посмотрел, и понял, что время дипломатии закончилось. Рубикон был пройден и после такого миром дело решить точно не удастся. Оставалось только одно. Поговорить со взбешённой толпой на том языке, который она понимала лучше всего. На языке силы.
Я медленно повернулся к замершим в ожидании крестьянам. Повернулся и окинул их взглядом. На губы сама собой наползла кривая ухмылка. Несколько мужиков, стоящих в переднем ряду нервно переглянулись. И едва заметно попятились. На несколько дюймов. Но и этого малозаметного телодвижения хватило, чтобы дать мне понять — пора атаковать. Пальцы сами собой сложились в щепотку. Щелчок…
На двух мужиках стоявших прямо передо мной вспыхнули рубахи. Вспыхнули почти одновременно. Толпа с воем отшатнулась в сторону, пытаясь уйти подальше от огня. Я бросился вперёд. Бросился и сбил двух неудачливых мужиков на землю, давая им возможность потушить пламя. Но смотреть, получится у них это или нет — не стал. Они меня больше не интересовали.
Шаг. Другой. Прямо передо мной перекошенная от страха рожа какого-то кмета. Латная рукавица с разгона врезается ему в живот, заставляя мужика согнуться пополам. Вторая хватает его за волосы и со всей дури бьёт лицом о колено. Разворот. Окованный носок ботинка врезается второму в пах. Бок пронзает тупая, ноющая боль, но я не обращаю на неё никакого внимания. Сейчас не время. Рывок. Прямо перед лицом маячит чья-то бородатая рожа. Удар. Край шлема рассекает ублюдку нос и щёку. Мужик хватается за лицо и падает на мостовую. Хватаю того, который стоял сразу за ним и тяну на себя. Во взгляде засранца плещется страх. Раньше надо было бояться. Удар коленом в живот. Рывок вперёд. Зубы вгрызаются в мягкую, податливую плоть. Во рту стоит кислый привкус крови. Отбрасываю воющее тело ублюдка. Разворачиваюсь. И вижу перед собой пустоту. Толпа рассеялась, оставив после себя только несколько раненных, да тех двоих, которых я поджёг. Стражники уже сбили с них пламя и теперь помогали подняться на ноги.
Я сплюнул. Вместе с кровавой слюной на землю выпал какой-то бесформенный тёмный сгусток, с прилипшим к нему куском кожи. Кажется, в боевом запале я откусил тому бедолаге кусок уха. Да и хуй бы с ним, если честно.
— Как она? — поинтересовался у Бернарда я, поднимая с земли клинок. Выронил его в пылу схвати и сам того не заметил.
— Жить будет, — отозвался бывший капитан. Девушка тоже попыталась ответить, но вместо слов там получился лишь глухой невнятный стон, — Правда кровь остановить не поме…
— Сейчас её перевяжет лекарь, — к нам подбежал стражник. Тот самый, который с утра в корчме подскользнулся на лошадином навозе. Кажется, его звали Альриком, — Спасибо вам, парни, что помогли разогнать толпу. Еслиб не вы, то… Крови могло бы быть больше.
Подбежал лекарь. Сухощавый мужик лет сорока. Серые глаза, морщинистая кожа, серая бородка клинышком. Он буквально силой вырвал Айлин из рук Бернарда и принялся осматривать рассечённую бровь. Рана оказалась не шибко страшная, но крови с неё натекло порядочно. Да и шрам скорее всего останется, если конечно, тут нет какой-нибудь магии, которой его можно убрать.
— У вас свой лекарь есть? — поинтересовался знахарь городской стражи, промывая рану какой-то мутноватой жидкостью и промакивая по краям тряпкой. Девушка стиснув зубы терпела.
— Есть-есть, — кивнул я.
— Передайте ему, что нужно будет наложить швы. И дать настойку тенемха, чтобы она побыстрее избавилась от последствий сотрясения. Так… На этом всё, — знахарь с заметным усилием затянул повязку у Айлин на затылке, — Прошу меня простить, но меня ждут другие пациенты.
— Ещё раз спасибо, парни, —
