встречался с моделью. И, кажется, ему действительно понравился мой акцент.
— Мне тоже нравится твой акцент! — Аника умолкает, и я улыбаюсь ей.
— Спасибо, дружище, — говорю я ей, взъерошивая ее волосы. — Мне тоже нравится. Только не тогда, когда странные парни комментируют это.
— Судя по всему он не сильно отличается от многих мужчин моего круга, — говорит Виктор, и Катерина бросает на него взгляд.
— Именно поэтому Саша ни с кем из них не встречается, — сладко говорит она. — Они не в ее вкусе.
Он усмехается.
— Что ж, это справедливо. Они, как правило, бывают немного резкими, например, как как Адрик тогда вечером.
Я вздрагиваю при этом воспоминании, все еще стараясь не смотреть на Макса.
— Что за второе свидание, на которое ты должна пойти? — С любопытством спрашивает Катерина.
— В оркестровую ложу. — Я кладу кусочек тоста на тарелку Аники. — Он был очень впечатлен тем, что я знаю Софию.
— Что ж, может быть, это свидание пройдет лучше, — ободряюще говорит Катерина. — Может быть, он просто нервничал. Мы с Софией завтра идем за покупками, пойдем с нами, подберем что-нибудь новенькое для свидания. По крайней мере, это будет весело!
Вот оно. Я заставляю себя улыбнуться, киваю и сосредотачиваюсь на своем завтраке, надеясь, что тема перекинется на другие вещи. Так и есть, и я надеюсь, что Макс уйдет до того, как я останусь с ним наедине. Последнее, о чем я хочу говорить после недельного молчания, это о моем свидании с другим мужчиной.
Конечно же, все происходит не так. Кажется, что он специально задерживается после того, как Виктор уходит, а Катерина выводит детей. Я встаю, наконец заставляя себя посмотреть на него, пока он неловко стоит у двери. Он выглядит грустным. Это единственное слово, которое я могу придумать для выражения его лица, как будто мой поход на свидание расстроил его. Но он ничего не говорит, пока я не начинаю уходить.
— Я рад, что ты решилась, — внезапно говорит он, и я оборачиваюсь, подняв брови.
— Ты рад? — Я не могу сдержать недоверия в своем голосе и вижу вспышку эмоций в его глазах, его губы сжимаются.
— Да, — твердо говорит он. — Это хорошо для тебя, Саша. Даже если этот парень был придурком, хорошо, что ты выбираешься куда-то.
Я знаю, что должна уйти и принять это. Но это причиняет боль. После того, что произошло между нами, мысль о том, что он рад, что я встречаюсь с кем-то другим, вызывает у меня желание наброситься на него.
— Серьезно? — Огрызаюсь я, понизив голос, чтобы никто больше не услышал. — После того, что мы делали на днях? Так, я полагаю, это было все? Год дружбы, тебе наконец отсосали, и теперь ты рад, что я двигаюсь дальше?
Выражение лица Макса становится явно обескураженным.
— Саша, нет. Ты знаешь, я не это имел в виду, я не хотел, чтобы мы…
— Ну, мы это сделали. И с тех пор ты со мной не разговаривал.
— Я пытался дать тебе пространство…
— Я не хочу пространства! — Шиплю я, стараясь не расплакаться. — Я хочу тебя. Это все, чего я хочу. Я не хочу идти на еще одно свидание с Ником. Я вообще не хочу больше ходить ни на какие свидания. Это просто показало мне, как мне повезло познакомиться с тобой, какой ты хороший парень, и заставило меня увидеть гораздо больше того, чего я упускаю. Что бы это ни было. — Я жестом указываю на пространство между нами. — Так что не говори мне, что ты рад, потому что я нет.
— Саша, пожалуйста… — Макс тянется к моей руке, но я отдергиваю ее. — Я пытаюсь не причинить тебе боль. Я пытаюсь не навредить никому из нас.
— Ну, у тебя фигово это получается, — огрызаюсь я, чувствуя, как эмоции поднимаются и забивают мне горло. — Мне нужно идти.
Если он и говорит что-то, когда я ухожу, я этого не слышу. Я отворачиваюсь, чувствуя, как болит мое сердце, как будто оно вот-вот расколется, и смахиваю подступающие слезы.
Я не хочу снова плакать из-за него.
***
В итоге на следующий день я отправляюсь за покупками с Катериной и Софией и решаю немного побаловать себя. Как бы приятно ни было получить подарки от Катерины на свой день рождения, я никогда не покупала себе ничего дорогого, и я знаю, что могу себе это позволить. Жизнь в бедности до того, как я приехала сюда, превратила меня в человека, который почти патологически экономит деньги, но быстрая проверка моего банковского счета и почти нулевого баланса на кредитной карте говорят мне, что я определенно могу позволить себе дать повод с нетерпением ждать свидания, поскольку это определенно никак не будет относиться к Нику.
— Он был впечатлен, что ты меня знаешь? — София смеется, когда мы идем по улице к магазину Версаче, качая головой. — Это странно впечатляюще.
— У меня сложилось впечатление, что ему просто нравится, когда его видят с кем-то, у кого есть связи, — сухо говорю я ей, когда мы входим и останавливаемся у витрины с сумочками-клатчами.
— Тебе следовало сказать ему, что твой работодатель пахан Братвы, — хихикает София. — И что мой муж Дон нью-йоркской мафии. На таких мужчин всегда больше производят впечатление титулы других мужчин.
— Честно говоря, я думаю, что он бы описался в штаны — говорю я ей со смехом, беря в руки черный стеганый клатч с элегантным филигранным V-образным вырезом спереди.
— Ну, это дало бы тебе повод не идти на второе свидание, — невозмутимо отвечает Катерина, и мы все смеемся.
Поскольку все знают, что на самом деле я не хочу идти на это свидание, день превращается в мероприятие, чтобы убедиться, что я получу как можно больше удовольствия, выбирая для него свой наряд. Меня уговорили купить клатч, несмотря на мой ужас от того, что я трачу больше тысячи долларов только на сумочку, но я должна признать, что это едва ли отразится на моем балансе. Все мои счета за проживание, питание и медицинское обслуживание оплачиваются в дополнение к щедрой зарплате. Как только я справляюсь с трепещущим сердцем, когда впервые покупаю себе что-то настолько дорогое, я обнаруживаю, что действительно приятно немного побаловать себя. Даже если у меня нет намерения превращать это в привычку.
Мы выбираем мне платье перед тем, как остановиться на ланч: черное облегающее платье с открытыми плечами, длиной до середины икры и разрезом чуть выше колена. После обеда в любимом итальянском бистро Софии мы отправляемся за ювелирными изделиями, они убеждают меня
