и побыстрее — ссать хочется, сил нету терпеть.
Славка утопал за веревкой. Леха, задумавшись, разглядывал дерево.
— Это хорошо, что вы за мной пришли. А где остальные? Я бой слышал, — спросил Дед.
— В лагере остались, — ответил Леха:- А бой.… Да, был бой. Тот заслон. Мы их снесли, но и сами еле живые остались. Танки под ноль раздолбали нам.
— Жопа, — ответил Дед.
Вернулся Славка, которому посчастливилось найти моток веревки валяющийся возле грузовика. Немного подгорелый с одной стороны, но на тощего Деда должно хватить.
— Леха? — спросил он, протягивая конец размотанного мотка.
— Угу, — Леха взял протянутый конец и полез к Деду. Добрался до него, перекинул веревку через толстую ветку у себя над головой и шустро обвязал Деда. Слез обратно.
— Держись, пенсия! — крикнул он, хватаясь за свисающую сверху веревку. Славка встал рядом. Натянули. Дед с матами и стонами ухватился. Аккуратно опустили Деда на землю. Тот не устоял на одной ноге и с громким воем завалился на землю.
— Бля-я-я, — простонал он, лежа на земле.
Нога, на которой не было ботинка, была неестественно вывернута внутрь.
— Пиздец! — прокомментировал увиденное Славка.
— Ага. Перелом со смещением, — подтвердил Славка, протягивая Деду фляжку с водой. Тот схватил и тут же ополовинил содержимое.
— Веревку режь, четыре куска по метру, — распорядился Леха. Положил на земле обе лопаты, расстелил между ними брезент. Кусками веревки привязали к лопатам брезент. Славка тем временем. Срубил тонкое деревце, очистил от веток и разрубил пополам. Получившуюся шину примотали бинтами к пострадавшей ноге. Дед матерился, но терпел. Его бледное лицо с каплями выступившего пота ярким пятном белело в наступивших сумерках.
Осторожно переложили Деда на носилки. Дружно вздохнули, подняли и понесли.
— Дед, ты, сколько весишь? — спросил пыхтящий Славка.
— Шестьдесят восемь, — последовал ответ.
— А кажется, что все сто, — прокомментировал с другого конца Леха.
— Это вы мне поссать не дали, сволочи, — простонал Дед.
— Теперь терпи, я опять тебя не подниму, — пропыхтел Славка.
— Куда я денусь, — невесело сказал Дед.
— А ты как выжил? — поинтересовался Славка.
— Чудом, парни, чудом. Я, когда развернулся, увидел, как из-за леса прямо мне в лоб вылетают два Охотника. Как я из кабины выскочил, сам не понял. Только пару шагов до кювета сделал, тут ракета и прилетела. А потом я полетел. До той сраной сосны. Об нее ногу и сломал. Вот и лежал там, на ветках, хрен знает сколько, слушал звуки боя. И вот, что я вам скажу парни. Нет ничего хуже, чем ждать. Вот так вот лежать и ждать неизвестно чего. Ждать и гадать, кто тебя найдет и найдет ли. Ведь КамАЗ этот сраный взорвался сразу же. И вы. Вы ведь хоронить меня шли. Даже не надеялись, наверное, живым застать. Я уже собрался себе пулю в лоб пустить, если завтра ничего не изменится. Но ждал. Лежал и ждал….
Дед, утомившись от монолога, замолк. Парни тоже притихли, задумавшись над его рассказом. Страшно. Страшно так вот остаться одному, обездвиженному. Лежать и медленно умирать, зная, что тебя вряд ли найдут. И, может статься, что все, кто знал где ты остался, уже погибли, и ты — последний. И ты не можешь, ни похоронить павших, ни отомстить за них, ни, даже, весть донести, что сгинула славная рота в неравном бою.
Так, в молчании, добрались они до лагеря. Чуть не прошли мимо, и только отсветы небольшого костерка на кронах деревьев помогли найти путь.
— Принимайте посылку, — сказал охрипшим голосом Леха. Они осторожно опустили носилки на землю.
— Что там? — вяло поинтересовался Семён, дежуривший у костра.
— Не что, а кто? — сказал Славка, падая, где стоял. Всё сегодня он больше никуда не пойдет.
— Вы что Деда сюда притащили? Я думал, там закопаете, — удивился Ворчун.
— Я тебя сейчас самого закопаю, — возмутился Дед.
— Да ну нах! — подскочил Ворчун, бросаясь к носилкам: — Дед! Живой!
Все ходячие тут же собрались возле носилок, разглядывая живое чудо. Дед был оперативно перетащен поближе к костру, и доктор Сёма приступил к осмотру.
— Поссать его сводите, он нам всю дорогу, про свой пузырь мочевой ныл, — сказал Леха, растягиваясь на траве.
— Куда его. С такой-то ногой, — бросил Семён, осторожно разматывая бинты. Увиденная картина ему явно не понравилась.
— Бурят, я сейчас реально обоссусь, — прошептал Дед.
— Ну, хорошо. Ворч, помоги, — смилостивился Семён. Вдвоем они подняли Серегу и дотащили до ближайших кустов. Прислонили к дереву и придерживали, пока тот с наслаждением поливал. После процедуры доставили его обратно и вновь уложили на брезент.
— Ты, пиздец, Серега, — покачал головой Семён: — Я бы, наверно, со сломанной ногой в штаны нассал, а ты терпел. Но это неточно.
— Сёма, главное человеком оставаться. А сухие у тебя штаны или мокрые — дело десятое. Но для меня — это дело принципа, — сказал Дед.
— Ладно. Короче, нужно тебе ногу вправлять, — Семён, поморщился от очередного удара копыта слона по голове и принялся рыться в аптечке.
— Надо, так надо, — философски ответил Дед, впрочем, без особого энтузиазма.
— Ворч, разрежь штанину пока, — распорядился Семён. — Э, куда сваливаете? А держать кто будет? — возмутился он, глядя как личный состав принялся потихоньку разбегаться.
Штаны были разрезаны. Под ней обнаружилась посиневшая, неестественно завернутая в лодыжке нога. Семён принялся её разглядывать, водя над ней пальцем и что-то шепча себе под нос. Периодически он делал резкие движения в воздухе обоими руками.
— Тренируешься? — поинтересовался наблюдавший за ним Дед.
— Ага, я ж такого ни разу не делал. Только в теории, — честно признался Семён.
— Бля. Может в город шустренько поедем? Там доктор есть, — с надеждой спросил Дед.
— Не угадал. У нас один танк живой остался и тот чинить нужно, — ответил Ворчун.
— Эх, дайте хоть самогонки, тогда, — грустно попросил Серега.
— Обойдешься, — ответил ему Семён, снова порылся в аптечке и достал ампулу. — Вот тебе вместо самогона. — Зарядил содержимое ампулы в шприц и шустро поставил Деду укол.
— Щас тебе хорошо будет, — пообещал он.
Вскоре Дед и впрямь расслабился, закрыл глаза и, судя по его довольному лицу, ему стало легче. По крайней мере, страдальчески морщиться он перестал.
— Леха, держи его за руки и голову. Ворчун, за ногу берись. Вот так. Двумя руками. Держи крепко. Славка, свети, — принялся раздавать указания Семён. Парни зафиксировали Деда, Семён взялся за обоими руками за ступню.
— Держим! — скомандовал он и, осторожно принялся вправлять сломанную кость, немного оттягивая на себя ступню. Дед попытался забрыкаться, но Ворчун с Лехой держали крепко.
— Готово, — отпустил деда Семён. Нога теперь выглядела почти как новая, не считая жутких
