— Доброе утро, Ивар Маркович! — поприветствовала блондина шефа, — Карина Викторовна!
— Доброе утро, — хором ответили мы, и синхронно улыбнулись.
— Как командировка? — спросила Ленка, передавая шефу на подпись документы и отчёты.
— Нормально, — ответил Горыныч и, забрав почту, скрылся в кабинете.
— А ты лиса, Каринка, ой, лиса! Про то, что развелась — рассказала, а то, что снова вышла замуж — нет, — стукнула секретарша легонько линейкой по моей руке.
— А ты откуда знаешь? — удивилась я.
— Константин Андреевич кому-то по телефону сказал, Вика услышала, — пожала плечами коллега.
Хлопнула себя по лбу и зашла в кабинет. Всегда знала, что большой коллектив — это массовое скопление сплетен, которые распространяется со скоростью света. Я занялась утренним разбором документации, написала отчёт по командировке. Перевела два договора, которые прислал Босс, и отправила их на проверку юристам. До самого обеда бегала по поручениям Горыныча по разным отделам.
В обед к нам зашли девочки и утащили взмыленную меня в столовку.
— Понедельник день тяжёлый, — вздохнула я, устало откидываясь на стул.
— Да, есть такое — скоро тендер, вот и гоняет всех Горыныч в хвост и гриву.
— Как командировка? — Женя напряжённо буравила меня взглядом, размазывая по тарелке рис с подливкой.
— Нормально, — пожала плечами, — Ивар Маркович показал себя очень подкованным в своей сфере. Уверенно вёл презентацию. Удалось заключить несколько важных сделок.
— А после конференции вы никуда не ходили? — перебила меня Женька.
— Женя, — осадила Лена девушку, — что ты набросилась на неё? Она, между прочим, замужем. У неё такой муж, рядом с которым Горыныч так — сопливый мальчик. А ещё и бывший ого-го.
Я удивлённо уставилась на коллегу по работе.
— Ой, Рагнар Северович давний партнёр Горыныча, а твоего бывшего только слепой не знает, — пояснила Лена.
— Партнёр, говоришь… — в моей руке согнулась вилка.
— Ты не знала? Я решила, что ты поэтому к нам и устроилась, по протекции мужа — Фельдмана Р.С., - захлопала растерянно ресницами Ленка.
— Что? — возмутилась я, и тут же в столовке замигал свет, несколько ламп с хлопком разбились, осыпая обедающих стеклянной крошкой.
Девочки испуганно вскрикнули и потеряли ко мне интерес, оглядываясь. Я постаралась взять себя в руки, вернула вилке первоначальный вид. И опустила глаза на свою тарелку.
— Прости, Кара, я не хотела набрасываться на тебя, просто Ивар не звонил мне все выходные, и в пятницу вы не вернулись, — примирительно заговорила Женя, — мы собирались на выходные съездить к нему на дачу, поесть шашлыка, потусить вдвоём и провести время вместе..
Я резко встала и направилась на выход. Слушать планы дракона и его любовницы не хотелось. Я ревновала. Да, дура, знаю. И что права не имею, тоже знаю.
— Зря ты ей сказала, что её муж устроил, она, видимо, не знала, — услышала я шёпот Маши за спиной.
На кухне, мимо которой я проходила, что-то взорвалось, и мат повара заглушил дальнейшие слова девочек.
А ведь всё сходится. Почему я раньше об этом не подумала? Ивар взял меня к себе в ассистенты не за мои качества, не за знание китайского или опыт работы. Меня взяли потому, что я ведьма. И как в мою тупую голову не пришла такая идея?
Чёртов дракон. Нет, увольняться я не буду, не дождётся. Наберусь опыта и сил, и устрою дракону сказочные рабочие будни. Я вернулась в свой кабинет, сверилась с расписанием и занялась рутиной.
Горыныча не было весь остаток дня, он приехал только в шесть часов. Я собиралась домой и как раз хотела зайти спросить, можно ли уходить, или будут ещё поручения, как в это же время в приёмную забежала окрылённая Женя и, оттеснив меня, впорхнула в кабинет, виляя бёдрами.
— Я ушла, и ты иди, они там надолго, — подмигнула Ленка, размазывая помаду по губам перед зеркальной стеной.
— Я мужа жду, — пробухтела я, буравя взглядом закрытую дверь кабинета Горыныча.
— А, ну тогда пока, — Ленка схватила свою сумочку и убежала.
Я пыталась унять свою проснувшуюся злость. Какое мне дело, что делает Женя в его кабинете? У меня есть Лёша, у меня есть Рагнар. Я считала до десяти и глубоко дышала, как учил фиктивный муж, но успокоения это не приносило. Я злилась, в голове одна за одной проносились картинки, как Ивар нежно целует Женю, раздевает её и ласкает, и во мне просыпалось что-то страшное, что-то первобытное и дико злое. В приёмной одна за одной начали лопаться лампы, затем задымился Ленин компьютер, задребезжали стёкла. За стенкой я услышала вскрик Жени и рык Горыныча. Схватив сумку, я выскочила из приёмной и бросилась к лестнице — в лифте ехать побоялась, понимая, что не контролирую силу. Пробежала несколько этажей и запыхалась. Сердце билось как заполошное — но физическая нагрузка немного успокоила нервы и я остановилась между этажами, пытаясь отдышаться, прижавшись лбом к холодной стене. Чувствуя, что не хватает воздуха, развязала свитер, распахнув его почти до бюстгальтера, подставляя прохладе грудь. Кто-то коснулся моего плеча.
— Кара, — привлёк моё внимание Ивар Маркович, — что случилось? Что тебя так разозлило?
— Ничего, — ответила я, скидывая руку шефа с плеча.
— Держи, это должно помочь, — произнёс он спокойно, не обращая внимания на мой грубый тон. В его руках был круглый серебряный медальон небольшого размера, с вырезанной внутри семиконечной звездой и различными узорами.
— И как медальон мне поможет? — спросила я, вертя в руках украшение.
От прикосновения моих рук серединка звезды засветилась, будто нагревшись, и начала постепенно увеличиваться в размере, пока все части не соединились друг с другом, и звезда засияла красным цветом.
— Септаграмма, амулет ведьм. Пока они неопытные и не умеют контролировать свою силу, носят такой амулет, сливая негативную энергию в него. Он накапливает энергию и рассеивает в пространстве, — объяснил Горыныч. — Почувствовав, что сила бунтует — просто сожми его в ладонях и сосредоточься.
— Спасибо, Ивар Маркович! — я подняла на него глаза, рассматривая такие почему-то родные черты лица.
Неведомая сила потянула меня к шефу, он удивлённо посмотрел на меня и склонился, накрывая мои губы поцелуем. Я зарылась пальцами в волосы на затылке, притягивая ближе, углубляя поцелуй. Ивар прижал к себе крепко, прогибая меня в пояснице, впечатывая в своё тело. Мы целовались как сумасшедшие, мне было наплевать, что мы стоим на лестнице, где нас могут увидеть сотрудники и коллеги, и поползут сплетни. Я нуждалась в его поцелуях — жарких, сладких, вызывающих в теле искорки наслаждения.
Где-то далеко в голове набатом кричал внутренний голос, что это неправильно, что надо отцепиться от Босса и бежать. Но тело меня не слушалось.
