ножками.
— Куда?
— Не знаю, положи пока в холодильник, потом вынесем на улицу.
— Мы должные его похоронить, — Хо уселась со своим траурным свертком на несвежую простынь, и принялась укачивать его как ребенка.
— Похоронить? Вот это?
— Это «это» — мой муж! — запальчиво воскликнула Хо. — Был.
— Никогда мне этого не понять, — сказал я, допивая второй стакан и хрумкая огурцом. — По-моему вы все валяете дурака. Я понимаю, гормоны и прочее, но всерьез называть клеща-осеменителя мужем…
— Вот так ты, да? — горько переспросила Хо. — Клещ-осеменитель? А ведь ты ему нравился. Он всегда шевелился, когда ты был рядом.
Я отложил половинку огурца. Мне сделалось дурно. И совершенно расхотелось наливать третью сотню.
— И как мы его похороним, — вздохнул я. — Как кота? Закопаем в коробке?
— Нужно его сжечь, — провозгласила Хо. — Только так. А пепел — на ветер.
Я посмотрел на свою слегка захмелевшую подружку. Под правой грудью у нее теперь было пусто, если не считать небольшой ранки. Она сочилась сукровицей. Между двух молоденьких полусфер краснели ожоги от копья. А ладони… О, Леди, ладони ее напоминали скопище пузырей. Хо только отмахнулась от моей попытки обработать раны. Она окропила их водкой и замотала ладони эластичным бинтом из моей старой армейской аптечки.
— Анастезия уже действует, доктор Хин.
И то верно.
Я занялся ритуальными хлопотами. Пришлось отыскать кастрюлю, в которой я обычно варил картошку. У меня оставалась трехлитровая банка горючки, часть которой пришлось использовать как топливо для кремации. Хо настояла, чтобы для этого мы поднялись на крышу. Для этого мне пришлось раскопать коробку для шмоток и нарядить нас обоих для похорон. Потом я неуверенно последовал за оливой, неся в руках кастрюлю, а в кастрюле той плавал усопший Си, на которого я старался не смотреть.
Мы заколебались подниматься.
Было около пяти вечера. Жара только набрала весь свой оглушающий эффект, но на крыше хотя бы дуло как следует. Хо разложила «поминки» как она сама это назвала, и мы выпили вслед уходящему от нас навсегда мужу, несостоявшемуся отцу и, скорее всего, чьему-то брату.
Я бросил в кастрюлю спичку, и пламя вознеслось.
— Надо что-то сказать, — пробормотала Хо.
Я подумал.
— Сим приемом дешевой химической водки, мы сбрызгиваем проводы Си Хо. Он всегда был скромен, молчалив и задумчив. Мне будет не хватать его спокойной мудрости.
Хо посмотрела на меня с подозрением, не насмехаюсь ли я.
Я не насмехался.
— Прощай мой милый, — тихо добавила она, и смахнула слезу.
Некоторое время мы молчали, глядя в мутное небо.
— Сколько мы еще продержимся, — произнесла Хо. — Сколько нам еще жить вот так?
— Довольно долго. Ты же сама говорила, что у тебя… А, это был риторический вопрос.
Иногда я бываю монстром глупости.
— Тебе так плохо у Сэта?
— У Холи? Нет все отлично. Его мать до сих пор иногда приглашает меня на чай. Я же все-таки приемная дочь… Ну, скорее любимая собака. Как бы то ни было, она кладет в чай сахар.
— Уоу, — сказал я.
— Но мне больно наблюдать за вами с Ретро. Знаешь, как-то раз я помогала ему с близнецами.
— Серьезно?
— Да, он просил не говорить, но, думаю, тебе он доверяет не меньше.
— И как все прошло?
— Нужно было немного посидеть с ними, следить, что б не срывали капельницы и не резали себя. У них был запой, и Ретро уже на ногах не стоял от усталости. Я видела, как он спал прямо в кресле, накрывшись халатом. Откуда в нем столько сил? Хотелось бы сказать, что их дает любовь… Но ведь что-то во всей этой истории не так.
— Не знаю. Мне бы не хотелось лишний раз говорить, что он помешался и до крайности избаловал их. В любом случае, они не только доят его, но и дают взамен какое-то топливо. У вас с Ретро хотя бы есть мечта.
— А у тебя нет?
Я смотрел на огонь.
— Возможно, повернуть время вспять и не быть таким идиотом. Я слишком заигрался в азартную игру, где вместо карт выбрасывали жизни. Воины Развития, блин. Теперь все это кажется мне абсолютным безумием. Знаешь, что я тебе скажу: тенебрийцы до усрачки боятся аквитаников. Страх толкает местную науку, но понятно ведь, что за этими богами в тумане не угнаться. Даже думать об этом смешно. Они, говорят, в космосе чем-то занимаются. Там, наверху. Строят спутники, благодаря которым у отсталых есть интернет и мобильная связь. Ну не бред? Чертовы палочники. Одной рукой пытаются построить собственную цивилизацию, другой — хватают любой костыль, который под них подсовывают.
Я сплюнул. Меня порядком развезло на жаре, но пока это выражалось только в красноречивости.
— Боги в тумане, — задумчиво повторила Хо. — И правда. Эх, увидеть бы хоть одним глазком как они там живут. Наверное, райское место.
— Я как-то видел одного, — признался я. — Все тогда же, когда плыл на Фугию.
— Правда?! — Хо подняла на меня взгляд. — И какой он был?
— В здоровенном защитном костюме. Он стоял на краю морской платформы, которая вытягивает горючку прямо из-под воды. Стоял и смотрел вниз на корабль. Его почти никто не заметил, но у меня всегда было хорошее зрение.
— И что? Что было дальше?
— Я помахал ему рукой.
— Да иди ты! А он?
— Он развернулся и ушел. Кажется, мы со всей этой кутерьмой на Фугии и в Медика Шентия вызываем у них подозрения.
— Они ведь, наверное, могут уничтожить нас когда захотят.
— А-ха. И я вот жду, когда палочники уже доиграются.
Мы еще помолчали.
— Ну что там, наш обед уже готов? — я подполз к кастрюле и заглянул внутрь.
Бензин выгорел и от Си не осталось никакого пепла. Только густой слой сажи. Интересно, это считалось прахом или нет?
— Ты только начал вести себя серьезно! — воскликнула Хо. — Мы не будем его есть, понятно?
