— Вы обучаете студентов метанию ножей?
Магистр академии, поджав губы, покачал головой.
— Нет, только общая подготовка в фехтовании.
— Так откуда же обычный студент знает такое? — с улыбкой спросил Страж Душ.
Глаза всех членов комиссии уставились на меня.
Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться. Нет, толчковые псы, на этой капитской липе вы меня не возьмёте.
А этот оракул хорош… он идеален для такого общества, пропитанного интригами и заговорами. Вместо того, чтоб ловить террориста в горах, он ищет его сообщников здесь, в академии. Не выходя, так сказать, из тёплого кабинета.
— Вчера я участвовал в боевой операции на Белом Карлике, — ответил я, — Там солдаты соревновались в метании, и мне показали пару приёмов.
Я говорил ровно, без единой запинки. Если они тут играют нечестно, то и от меня пусть не ждут откровенности.
— Куда вы ранили неизвестного? — недовольно спросил Страж Душ.
Я пошлёпал снизу по плечу правой руки, провёл пальцем под мышку.
— Куда-то сюда, мне кажется. Не сильно.
Оракул хмыкнул, а комендант расплылся в улыбке:
— Ну, салага, как же хорош, — он покачал головой.
— И всё же, господин Городецкий, — Страж Душ великодушно покачал пальцем, — Ваша личная приязнь к молодому человеку не должна мешать следствию.
Комендант был сама простота:
— Ой, да и насрать. Парень вывертыша завалил, на второй день ножи во врага метает. И не побоялся ведь, выследил, вступил в бой. Ему награду надо, а не следствие!
Я чуть не зажмурился. Вот эта похвальная тирада от коменданта сейчас явно не в плюс мне. Для тихони Василия я за пару дней слишком много нашумел.
— Вот и меня это интересует, — кивнул оракул, — Почему обычный студент не побоялся?
— Хотел пробудиться, — ровно ответил я.
Гранный вздохнул, а Страж Душ только удивился:
— Это что же за методы у вас такие?
Иван Петрович раздражённо махнул в мою сторону:
— У Ветрова и спрашивайте, вбил себе в голову полную чушь.
— Осталось всего полгода, и я цепляюсь за любую возможность, — ответил я, — Иначе потом мне светит путь в безлунные.
Для меня это был высший пилотаж. Я использовал все знания, полученные в этом же кабинете при прошлой головомойке.
— А что ты можешь сказать об оружии незнакомца? — неожиданно спросил оракул.
Вопрос прозвучал слишком ненавязчиво и случайно. Секунду я сомневался, продолжать ли это сражение хладнокровных разумов, но сам не заметил, как совершенно непроизвольно потёр простреленное вчера бедро.
И я свёл всё к банальному юмору:
— Оружие незнакомца сделало мне очень больно, — я поморщился.
Кажется, получилось.
Комендант рассмеялся без стеснения, Гранный весело улыбнулся. Губы оракула лишь едва стронулись, но всё же момент такой был.
Единственный, кто не участвовал в веселье, это был Плетнёв-старший. Пижон на миг будто задумался о чём-то своём, глядя на меня, а потом встрепенулся. Дежурно улыбнулся, просто поддерживая общую атмосферу.
— То есть, ничего необычного ты не заметил? — чуть удивился оракул.
И снова этот туман вокруг огнестрельного оружия. Оракулы явно хранят его тайну.
Я покачал головой, мне помог Гранный:
— Наши студенты пока мало имеют дело с магострелами.
— Я бы сказал, ваша академия вообще не отличается требованиями к военной подготовке, — со вздохом заметил оракул.
— Вот-вот… — с готовностью кивнул пижон, — Говорят, на белом карлике погиб студент.
— У меня там два отделения погибло, господин государев советник! — снова рявкнул комендант, — И могло быть больше, если б не студенты Гранного.
Я не успевал за всеми мелочами, что замечал в разговоре. Но этого «государева советника» я не пропустил. Значит, пижон не просто местная шишка.
Магистр академии нахмурился, задетый замечанием оракула.
— Мы готовим Утренних магов широкого профиля, — он раздражённо затолкал мою папку в ящик, а потом со стуком опустил его под стол, — И наше дело только пробудить мага, помочь ему узнать своего вертуна, научить пользоваться азами.
— Спокойнее, магистр, я не хотел вас обидеть, — отмахнулся Страж Душ, — Тем более подозрительно, что один и тот же студент за два дня так отличился.
— Господин Духовец, — Гранный упёрся костяшками в стол, и впервые назвал оракула по фамилии, — При всём уважении, но это после ваших проверок у меня в строю осталось не так много студентов. И ничего удивительного, что у меня одни и те же лица отмечаются.
— Не нам с вами обсуждать решения великих магистров, — строго ответил оракул.
— Но именно нам их расхлёбывать, — кивнул магистр.
— Да, вашу луну, — комендант бухнул кулаком, раззадорившись, — Я потерял на вертуне два отделения. А мог бы и больше, если б не он!
Его палец указывал на меня.
— При всём уважении, капитан, но вы уже достали с вашими двумя отделениями безлунных, — со скукой сказал Плетнёв.
— Ни хрена себе… — только и сказал комендант.
— Господин Ростислав, — даже оракул удивился, — Это слишком грубо.
Плетнёв же оживился и произнёс с особой гордостью:
— А на юге наши потери, капитан Городецкий, неизмеримо больше.
Тот в долгу не остался:
— Это поэтому вы здесь, а не там? Потерялись?
Плетнёв аж вскочил с кресла:
— Вы забываетесь, капитан. Одно моё слово в совете…
— Два слова, вылунь! — выругался комендант, — У меня тоже есть, кому и что сказать!
Пижон дёрнул головой, отбрасывая пряди, и, галантно опираясь на трость, слегка кивнул головой оракулу:
— Магистр Духовец, — потом кивнул ещё, — Магистр Гранный. Ярких лун вам, господа.
Проигнорировав коменданта Городецкого, он, сохраняя на лице уязвлённую гордость, вышел из кабинета. Лишь слегка задел меня, стоящего посередине.
Что-то мне подсказывало — отличись сын Плетнёва в бою у Белого Карлика, и его змеюка-отец принял бы другую сторону.
Да и вообще весь этот концерт наверняка был затем, чтобы скорее покинуть кабинет. Так бы не отпросился, а тут его оскорбили — и ушёл по уважительной причине.
Я сдержался, чтобы не посмотреть вслед пижону. Мне слишком хорошо известна вся подноготная людей. Иначе какой из меня псионик?
— Зря ты так, Леонид, — покачал головой магистр, — У него всё же связи.
