мальчик был живым доказательством.
Oн уже много раз изменял свое расписание, не оставляя себе перерыва для размышлений. Его график был плотным, поэтому всякий раз, когда его усталость достигала своего пика, он просто очищал свой разум и падал на кровать, чтобы мгновенно войти в глубокий сон. Он выбросил даже самую элементарную бдительность, которую он узнал, живя в горах, и это был единственный способ спать так крепко - трех часов было бы достаточно, чтобы вытащить его через день обучения. Его мана во время сна была не меньше, чем тогда, когда медитировать.
Полученные отчёты от Блэкголда были столь же обильны, как хлопья снега снаружи, вызывая гнев гнома. Он не жалел усилий, чтобы как можно меньше людей добрались до стола легендарного мага, на случай, если ее превосходительство станет чрезмерно экстатичной и нарушит и без того хрупкий баланс расходов и доходов в Премиуме. Однако силы серого гнома иногда подводили его. Письменные записи трепетали на каждом углу Премиума, как вода, вытекающая из гейзера, и многие из них улетали так далеко, что они обходили его и попадались самой Шарон.
Финансы Премиума снова дрожали от неопределенности. K счастью, герцог Cолам по какой-то причине компенсировал им огромную плату за поддержку, и они продали еще одно место в качестве платного ученика тысячелетней Империи, которая была одной из трех основных человеческих империй.
Xотя эти события освещались осенью и зимой, серым гномам не хватало предвидения. Блэкголд был очень хорош в финансовых спекуляциях и привык беспокоиться о ситуации Премиума на 300 лет вперёд. Так вот, казалось, что они не смогут пережить весну.
Серый карлик становился все более изможденным. Какое-то чудо разбавило его крепкий и коренастый каркас, сделав его немного костлявым. Его пальто, очевидно, больше не подходило ему - оно слегка развевалось на ветру, когда он двигал руками, чтобы наложить заклинание. Это было похоже на нестабильные счета.
Блэкголду приходилось иметь дело с морем чисел каждый день. У него был довольно стабильный доход, но его расходы всегда трудно было оценить. Они, как правило, превышали его средства, а не падали, что заставляло его расстраиваться. Каждый кусок его прибыли был как кусок, выколотый из его плоти, пока он был еще жив. Тем не менее, радость легендарного мага не будет отложена в сторону только из-за решимости серого карлика: иногда она даже праздновала самые крошечные достижения Ричарда.
Этой осенью серый карлик был единственным человеком во всем Премиуме, который не хотел видеть Шарон счастливой. B своем самом беспомощном состоянии он даже рассматривал возможность хищения средств из личных магазинов Шарон. Если бы ее превосходительство соизволила открыть малейшую трещину в своём кошельке, то финансы Премиума были бы решены с помощью щелчка пальцев. Однажды его околдовала эта идея: кто знал, сколько богатств гигантских драконов было у ее превосходительства в ее изысканном маленьком кошельке? Однако ему повезло: он быстро пришел в себя и понял, насколько глупым был его план. Даже могучие драконы не осмеливались возлагать руки на средства Шарон. Что бы мог сделать крошечный карлик?
Тем не менее, он не был запуган. Вместо этого нашел в себе свою мотивацию. Если он не мог решить финансы Премиума прямо сейчас, какой смысл держать его в качестве казначея? Любой эльф высокого уровня мог бы заботиться о бухгалтерском учете ...
Ричард и Блэкголд были равны во мраке, но пока карлик рос изможденным, мальчик уже сильно отличался. Стоя перед зеркалом в полный рост в последний день осени, он внимательно разглядывал себя.
Он рос в образцовую мужскую форму: широкие плечи, мускулистая грудь, быстро сокращающаяся талия, тугая, но мощная спина и даже пара стройных, но подтянутых эльфийских ног. Его лицо тоже немного изменилось. Возможно, это было потому, что он не улыбался веками, или, возможно, из-за времени, которое он провел в задумчивой тишине. Остатки его незрелой нежной юности были стерты с лица земли - на смену им пришли заостренные и явные черты. Это было похоже на стальную скалу, сформированную гигантским топором, текущей лавой, скрытой внутри каждой линии. Что касается его глаз, то они были мирными, как глубины мира — мрачными, ледяными и бездонными.
Мимолетная мысль прошла мимо его разума, когда Ричард повернул свой взгляд к его нижней части тела. Его член уже стоял вертикально, готовый в любой момент засунуть и покорить. У него все еще было место для роста в будущем, но это было необычно даже сейчас. Положив глаз на его гордое, смертоносное оружие, след давно забытой улыбки всплыл в уголках рта Ричарда. Он уже был мужчиной.
В этот момент резкий и ясный, но серьезный голос Эрин внезапно прозвучал рядом с Ричардом:
"Да, только вчера вечером.”
Его тело сразу начало трястись. Он поднял обе руки, пытаясь прикрыть уши, но остановил их на середине. Он знал: как бы он ни старался, этот разговор снова будет слышен до конца.
“Почему?”
“Мне нужны деньги.”
"У меня их достаточно.”
"Но мне не нужна твои.”
Он перестал смотреть на себя в зеркало, вместо этого делая большие шаги в сторону лаборатории, даже когда разговор продолжал звучать в его ушах. В углу лаборатории была стальная кукла, созданная для него, чтобы проверить мощь его заклинаний. Сейчас же она служила точильным камнем для его кулака. Это было то, что он делал, когда его сердце горело, и он не мог сдержать его: используя куклу, чтобы увеличить свою физическую силу, даже когда он мучил себя. Этот раз не стал исключением.
Ричард подошел к стальной кукле, стоя перед ней, как это было обычно. Его ноги были на ширине плеч - идеальная позиция в подготовке к бою. Он глубоко вздохнул, глядя на стальную куклу: ее яркая и чистая поверхность отчетливо отражала его лицо.
Почему-то вид его лица на доспехах захлестнул его неконтролируемым всплеском гнева. Он ненавидел себя до глубины души, ненавидя за то, что он не понял смущение Эрин раньше. Вместо этого он просто предавался своей собственной потере, молча ожидая результата, который он не мог принять! Его гнев поджег его вены, и его кровь закипела: она превратилась в волны лавы, которые врезались в его голову.
Горящая кровь внезапно наделила его бесконечной силой. Каждая вена, каждая артерия была так близка к разрыву под огромным давлением, и каждый энергетический канал его меридианов, казалось, был бы сломан приливами крови. Ричард выпустил обезумевший звериный рев и поднял кулак, яростно ударив им по груди стальной куклы!
Утонченная сталь
