Никогда прежде меня не короновали, да еще сударыней. Но в чем-то дочь права, я действительно провалялся как блаженный. Больше такого допустить нельзя.
— Ты очень храбрая девочка. Я горжусь тобой, как и твоей матерью.
Фортуна не выдерживает и тоже подходит к нам:
— Кого-то она мне напоминает. Не в курсе кого, Громов?
Выпрямляюсь и смотрю в зеленые глаза. Светятся счастьем. Фортуна улыбается. Я дотрагиваюсь большим пальцем до ее подбородка, поглаживаю. Еле касаюсь нежных губ своими. Не могу надышаться Фортуной. Тихо шепчу ей на ухо:
— Люблю тебя.
— Артём, спасибо, что остался живой.
— Тсс…
Дочь прыгает и визжит пронзительно. Носится вокруг нас хороводом:
— Тили-тили тесто! Артём — жених, мама — невеста!
Похоже, Арина только этого и ждала. Даже Киндер, предложенный Глафирой для успокоения, не помогает. Я бесконечно рад, что мне удалось найти подход к дочери сразу. Она полюбила меня в ответ и приняла. Не испугалась моей специфической внешности. Вдвойне рад, что мои гены взяли верх над характером Арины.
— Громов, я приготовила завтрак для тебя. Для всех нас.
Фортуна приглашает к накрытому столу.
— А воздушные шары на гардине развесить чья идея?
— Моя, Громов. Но Замут любезно помог в исполнении. Да, Замут? Тебе ведь нравится мне помогать?! — восклицает нервно.
Любимая женщина и лучший боец как кошка с собакой с самого первого появления Фортуны в моей жизни. И это неисправимо. Их обоюдные издевки проросли даже на ментальном уровне. Я не знаю, что должно случиться, чтобы этих двоих, наконец, взял мир.
Боец явно не в духе и разнится с общей атмосферой, хотя он тоже доволен моим исцелением.
Хрипит:
— Да, Вероника Сергеевна. Несказанно. — Ему стоит больших усилий сдерживать брань при Аришке. Он оборачивается ко мне. — Нам нужно поговорить, Гром.
— Позже.
Я обязательно с вами поговорю. Спрошу за все. К вечеру. Сейчас я откладываю приборы в сторону и прошу Фортуну подняться со мной в кабинет.
Она снимает передник, взволнованно поправляет прическу. Не нужно, красивая. Я и так заметил, что ты надела новое платье, накрасила губы ярче, чем у бабки Замута. Куда уж лучше. Я сражен. Фортуна подготовилась, будто с войны меня ждала.
Дочь отправляем в игровую комнату — там установлены камеры, внутрь никому входить не положено. По распоряжению Фортуны, Замут охраняет малышку из коридора.
Я беру Веронику и увожу по лестнице на второй этаж. По коридору мы идем молча. У Фортуны дрожит рука, у меня пересохло в горле. Толкаю дверь кабинета, пропускаю красивую вперед. Рассматриваю ее со спины и чувствую голодное желание. Но в этот раз не только физическое, а намного сильнее.
Отворачиваюсь, прокручиваю ключ в замочной скважине. А когда возвращаю внимание, затаив дыхание наблюдаю, как легкое шелковое платье скользит по хрупким плечам, талии и невесомо падает под ноги. Фортуна остается в белье и перешагивает его.
Она не идет, а словно парит. Движется прямо ко мне в руки. Касается груди. В ее глазах я вижу языки пламени. Она становится передо мной на колени. Расстегивает ремень, ширинку. Приспускает одежду. Холодными пальцами захватывает член.
А я могу не сдержаться. Фортуна облизывает член по длине и вовсе не нежно сжимает мои яйца. Уверенно так. Я напрягаю пресс от ощущений, наблюдаю, как она сосет, старательно ласкает головку. Я вижу, как ей жарко, слышу частое дыхание. Фортуна давится, заглатывает. Смачивает меня слюной.
Шифер едет от ее движений, хотя не впервые у меня берут в рот. Просто дело не в отсосе, а женщине. С любимой всегда приятнее.
— Открой шире.
Я обхватываю ее затылок и сам толкаюсь в щеку. Сдерживаю темп, чтобы не удавить Фортуну. Касаюсь членом языка. Прикрываю глаза от удовольствия. Забываюсь. Пару раз проникаю до горла, сам не понимаю, как кончаю. Фортуна кашляет с надрывом.
— Глотай! Глотай, блядь, а то задохнешься! — нервничаю.
— Громов?..
— Не ворчи. Иди сюда, моя проказница.
Настроение у меня игривое. Не помню, когда до этого испытывал подобное.
Поднимаю Фортуну с колен. Тискаю. Щекочу. Беспардонно сжимаю ее бэ́сичку. Мягкую, влажную. До всхлипа с женских губ сминаю пальцами, оттягиваю трусики. Проскальзываю по гладкой коже. Растираю смазку. Провожу мокрым пальцем выше по животу.
Отстраняюсь, скидываю с себя вещи. Фортуна дрожащими руками касается своих трусов.
— Я сам!
Командую, раздеваю ее, беру обеими руками за талию, разворачиваю, подталкиваю к столу. Давлю ей в поясницу, нагибаю, укладываю на поверхность. Захватываю бедро и приподнимаю одну ногу. Второй рукой беру член, постукиваю головкой по бархатной ягодице.
— Я не узнаю тебя Громов…
— У меня вторая жизнь, расслабься.
Толкаюсь в горячее лоно, напрягаю пасть от удовольствия. Приходится контролировать свою силу, чтобы больше не оставлять синяков на безупречной коже Фортуны. Не хочу портить вид. Хочу портить по-другому. Проникаю до основания, жгуче ударяюсь пахом. Фортуна тихо стонет. Течет. У нее тоже давно не было секса.
Она изящно прогибается. Заводит меня. Укладываю ладонь ей на спину, тяжело дышу, натягиваю на себя. Запрокидываю голову, яйца сводит, когда ощущаю внутренние спазмы моей женщины. Ей приятно. Кончаю второй раз, отстраняюсь, вижу, как сперма стекает у нее между ног, пачкает бедра.
Фортуна охает, я помогаю ей встать. В кармане звонит телефон.
— Хуй с ним.
— Ответь, может, что-то срочное.
Я раздражаюсь. Словно в койку к нам залезли со своими делами. Поднимаю брюки, достаю телефон. Конечно. Кто еще посмеет звонить в этот момент. Не мои бойцы точно.
— Черныш, — объявляю Фортуне.
— Алиев? Так отвечай, скорее.
Глава 22
Я насильно отправил Фархада на место рудников, чтобы он исполнил долг за спасение. Меня сложно назвать таким же бескорыстным, как Фортуна, и в прошлом я уничтожил врага Алиева не просто так. Смахиваю кнопку вбок, принимаю звонок.
— Ну как в Якутии, Фархад? Жопу себе не отморозил?
Я слышу помехи от ветра и тяжкий хрип Алиева:
— Видят небеса, ты еще пожалеешь, Громов, но сейчас не об этом. У меня онемели пальцы на ногах, а знаешь почему? Из-за гребаного снега. Я стою возле того самого рудника, у бескрайней воронки в земле. Айхан забросил его, наняв пару рабочих для присмотра. Протрясти их труда не составило, они совершенно не похожи на головорезов. Якут поставил все на одну карту. Он созвал всех своих людей, чтобы уничтожить тебя и твою семью, Громов. По моим подсчетам скоро он будет у вас.
— Отлично. Можешь возвращаться.
Даже напрягаться не пришлось и продолжать поиски. Айхан лично явится ко мне и примет смерть.
Обнаженная Фортуна волнуется, она дергает коленями и бедрами,
