Я никогда не была любительницей романтических встреч, медляков и прочей лабуды, поэтому, я в отличие от Альмы не горю желанием идти на это мероприятие, но у меня есть такое правило по жизни: когда у тебя заканчивается какая-то страница в жизни, нужно поставить жирную точку, чтобы запомнить завершение этапа как следует. Именно по этой причине я попрусь на этот нелепый праздник.
Не могу идти одна, поэтому мне нужно найти пару. Да, знаю, что вы думаете. «Фрея, дорогая, у тебя ведь уже есть пара! Твой ненаглядный Вильям!». И вы действительно правы. Только вот об одном ли Вильяме мы говорим?
Подождите, а вы о ком? А я о Уолкере, конечно же. А вы, что ли, о Раске? Я вас умоляю. Чтобы затащить его на такое мероприятие, нужно приставить к его прелестной головушке пистолет и угрожать его жизни, и то не факт, что он согласится. Он ещё более чёрствый сухарь, чем я, так что я на него даже не надеюсь. А может быть, не хочу надеяться… Он не внушает мне доверия, я не чувствую рядом с ним спокойствия, мне кажется, что он ненадежный.
Бесспорно, классно с ним проводить горячие вечера, а иногда и другие времена суток, но Раск – это лишь про азарт, риск и игры. А что насчёт стабильности и надёжности?
Слишком много вопросов и слишком мало ответов, поэтому я пытаюсь отключиться от мыслей, забитых Раском целиком и полностью, и стою, переминаясь с ноги на ногу, перед столом преподавателя, выслушивая его очередные претензии.
– Мисс Миллз, вы же понимаете, что научная проблематика вашей работы не достаточно раскрыта? – Лайне поднимает голову, найдя меня глазами, а я пялюсь пустым взглядом в экран его ноутбука, на котором открыт текст моего диплома.
– Да мне вообще по барабану.
Могла бы я ответить так, но я всё же хочу закончить обучение, а не вылететь из университета за несколько дней до защиты. Поэтому, я выдаю лишь:
– Да, мистер Лайне, я это понимаю. Но ведь это не совсем страшно? – кокетливо улыбаюсь, надеясь на свою врождённую женственность, хотя согласно словам Раска во мне её столько же, сколько в нём, а если быть точнее – ноль.
Боже, снова Раск в моих мыслях. Уйди, прошу.
– Конечно, это не очень хорошо, но работа в целом выполнена достойно, – Лайне сдержанно улыбается, задержав взгляд в моих глазах, и я мысленно довольно ухмыляюсь. – Хорошо, мисс Миллз. Сейчас у меня совещание, но я вернусь через час и отправлю в комиссию письмо об одобрении на защиту вашей диссертации, – Лайне поправляет очки на носу и, нахмурившись, вглядывается в текст на экране. Не успеваю поликовать в душе, как он выдаёт: – Хотя, исправьте вот здесь. По правилам у вас не может быть такой стиль. И ещё я пришлю вам, как должны называться главы, не совсем верно.
– Да, само собой, спасибо, – закатываю глаза и облокачиваюсь на письменный стол. – Вы будете здесь сегодня? Могу подойти попозже?
– Буду, – Лайне снимает очки, прикрыв крышку ноутбука. – Но я могу внезапно исчезнуть из своего кабинета и отправиться на поиски приключений, например, на кафедру, сами понимаете, – он приподнимается, легко улыбнувшись, и я делаю шаг назад.
– Понимаю. Что ж, буду надеяться, что застану вас до того момента, когда вы пойдёте искать приключения, – лукаво улыбаюсь, и Лайне коротко смеётся.
– Да, мисс Миллз, удачи. Простите, меня ждут, – преподаватель официально кивает мне и быстро покидает пределы кабинета.
Устало, тяжко вздыхаю, на секунду прикрыв глаза, и представляю себе жизнь, в которой у меня всё именно так, как я хочу. На момент представляю, что было бы, если бы рядом была мама. Наверное, она бы очень гордилась мной и вообще… Всё было бы проще.
Иногда мы не замечаем таких простых и элементарных вещей, думая, что мы никогда их не лишимся. Принимаем присутствие некоторых людей в нашей жизни как данность. Но нужно всегда быть благодарным за всё, что тебе даёт жизнь. Даже за плохие моменты, иначе мы бы не чувствовали счастье, верно?
Если бы всё всегда было хорошо, оно когда-нибудь, в конечном итоге, стало бы «нормально».
Иногда мне так хочется быть слабой. Быть той, за кого решат все проблемы. Но я чувствую, что это вовсе не я. И не потому, что я хочу всегда всё контролировать, а из-за того, что это моё призвание – быть лидером. Управлять, решать, генерировать идеи. Такой человек не может быть слабым по определению.
Но, чёрт возьми, как же мне иногда хочется прийти домой, скинуть туфли на высочайших шпильках, окунуться в тёплые мужские объятия, закрыть глаза и услышать что-то вроде: «Я рядом, солнце. Мы всё сможем вместе».
Завершаю очередной психологический монолог в своей голове, собирая вещи, и снова тяжело вздыхаю, понимая, что такого в моей жизни, скорее всего, никогда не будет, и даже закусываю губу, сдерживая слёзы, как вдруг слышу, как открывается дверь в аудиторию.
Немного встряхиваюсь, приготовившись к серьёзному разговору, ведь думаю, что вернулся мой научный руководитель. Беру ноутбук в руки и разворачиваюсь.
– Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь.
Вильям заходит в аудиторию, делая один широкий шаг внутрь, и окидывает пространство взглядом. Моё дыхание сбивается в тот момент, когда я вижу на Раске новую чёрно-белую рубашку в полоску, с коротким рукавом, с поднятым вверх воротником и с небрежно расстегнутыми тремя первыми пуговицами.
Ну, нельзя так, Вильям, нельзя.
– Это я тебя здесь не ожидала увидеть, – говорю с явной претензией в голосе, просто чтобы он не заметил моего волнительного состояния.
– Ты не рада, что увидела? – Вильям переводит на меня взгляд и выгибает бровь. Его глаза скользят вниз по моему телу, вернувшись обратно к моему лицу, и он довольно улыбается. – Прекрасно выглядишь.
– А в деканате мне сказали, что у меня «неподобающий для учебного заведения вид», – мягко улыбаюсь, показав кавычки пальцами в воздухе.
– С каких пор чёрное платье стало элементом неподобающего вида? – Вильям скрещивает руки на груди, присев сверху на стол, и я вижу, как натягиваются края рубашки на его бицепсах. Твою мать.
– Слишком короткое и выглядит как ночнушка, – издевательски улыбаюсь, тут же отвернувшись от него. – Но я не понимаю, как вы здесь живёте, в своей Швеции, слишком жарко.
– Ты приехала, вот и стало сразу жарко, – на лице Раска появляется коварная улыбка, а я как-то продолжительно вздыхаю, вглядываясь в его глаза, чем вызываю непонятливый взгляд. – Что с тобой?
– Просто устала уже, – наблюдаю за тем, как Вильям встаёт на ноги и делает шаг вперёд. – Мне там надо… исправлять… и вообще как-то… – Вильям подходит, а я почему-то не могу связать два слова, рассматривая его так, будто он – ангел воплоти, спустившийся с небес.
– Как? – он останавливается от меня в двух шагах, и я начинаю слышать шлейф его духов с нотами толуанского бальзама.
– Не знаю, мне грустно, – отвожу взгляд в сторону, прижав ноутбук крепче к своему телу. – Я уже заканчиваю магистратуру, закончила бакалавриат, а моя мама не увидит ни того, ни другого. Она не увидит мою свадьбу, детей, как я стану самой успешной в мире сценаристкой до тридцати и как я попаду в журнал Форбс за свои великие достижения, – грустно улыбаюсь, поджав губы, пытаясь изо всех сил сдержать слёзы, и наконец встречаюсь с Вильямом взглядом.
