Рванула к двери в надежде все-таки ее открыть. Богдан легко меня перехватил, и вот уже я прижата спиной к холодному кафелю стены мощным телом Суворова.
– Ты что о себе возомнила? – зло спрашивает Богдан.
– Ничего. Что вам надо от меня? Как вы вошли?
– Снова на вы? В родительском доме для меня не существует запертых дверей.
– Если вы меня сейчас же не отпустите, я все расскажу Марку.
– А рассказывай, – с этими словами Богдан стремительно ко мне наклоняется. Меня накрывает паника. Понимаю, что он хочет меня поцеловать. Толкаю, вырываюсь, бью, и все это в полной тишине.
Богдан легко перехватывает мои руки и заводит их мне над головой. Держа одной рукой мои руки, другой хватает за подбородок. Он все сильнее вжимает меня в стену, так что нечем дышать становится.
– Не вертись, прическа испортится, – с усмешкой говорит Богдан. В его глазах все та же мрачная решимость и темное желание.
– Не надо, – умоляю я, но Суворов все-таки поцеловал. Властно, требовательно и на удивление нежно.
Я не знаю, сколько это длилось, он не отпускал меня до тех пор, пока я не ответила на его поцелуй. После этого резко отстранился. Удар. Богдан зло стукнул по кафелю над моей головой. Вздрогнула и сжалась. Щелкнул дверной замок.
– Извини, – произнес Богдан и вышел из ванной так же стремительно, как и вошел.
Хлопнула дверь. Медленно сползаю по стене вниз. Меня трясет. Жаль, долго здесь сидеть нельзя, я и так уже в ванной долго. И мало ли, еще Богдан опять вернется. Силой воли заставляю себя встать.
Взглянула в зеркало. Прическа все-таки растрепалась, но не критично. Губы распухли, глаза лихорадочно горят. Жгучий натуральный румянец угадывается даже сквозь слой косметики. Дрожащими руками накрасила губы, пригладила волосы, глубоко вздохнула, сосчитала до трех.
Из ванной выхожу злая-презлая. Поцелуй Богдана все еще горит на губах. Как он вообще посмел? Взрослый женатый мужик целует девушку младшего брата. Кем бы я там ни работала. У него вообще совесть есть? Урод! Еще и извинился он, видите ли. Тьфу!
Все уже переместились из столовой в гостиную, там тихо, мирно, негромко играет музыка. Гости между собой общаются. В сторону Богдана и Юли стараюсь не смотреть. Подсела к Марку на диван, обняла и положила голову ему на плечо. Пусть думают обо мне что хотят, я тут его официальная девушка, и мне плохо душевно. Марк в ответ приобнял меня за плечи и наклонился, закрывая собой обзор на гостиную.
– Все в порядке? – тихо спрашивает шеф.
Сказать или нет? Возможно, стоит, но, наверное, не здесь, потом, когда уедем. Или не говорить? Если бы действительно с Марком встречались, вопроса бы не было, а так получается, что я могу рассорить братьев. Однако Богдан ведь и правда плохо поступил. Тут тоже надо подумать.
– Устала. Перенервничала. Скоро поедем?
– Я думаю, еще минут десять-пятнадцать посидим и поедем. Дядя уже тоже собирается – Алина вся извелась от скуки.
– Хорошо.
Сильнее придвинулась к Марку, с ним рядом гораздо спокойнее. Шеф ободряюще сжимает мою руку и целует в висок.
Позже одновременно собрались уезжать мы с Марком и семья его дяди, а еще Богдан с женой. Арина явно расстроилась, сожалела, что мы совсем и не поболтали с ней, звала в гости, можно и без Марка, или встретиться прогуляться вместе по магазинам «по-родственному». Вот так неожиданно меня приняли в семью. Но это Арина меня просто мало знает. Мы не станем семьей, я трезво все оцениваю. Марку это не нужно, я думаю, ему действительно по-настоящему никто не нужен, он слишком самодостаточная личность. Ну и самое главное – это то, что у нас и правда слишком разный уровень с Марком и его семьей, и дело тут даже не в образовании. Банально в деньгах. У них они есть, и много. Деньги способны очень сильно разделять людей.
Я старалась все время держаться рядом с Марком, но все равно ему пришлось ненадолго отойти – его позвала мама на пару слов, и в какой-то момент я осознала, что осталась возле машины в темноте двора совсем одна. Дядя со своей семьей уже уехали. А, нет, не одна. Во двор выходит Богдан. Один. Увидев меня, он тут же идет в мою сторону. Иди-иди.
– Рита, я хочу еще раз изви…
От всей души влепила Богдану пощечину. Он и не пробовал остановить мою руку или отстраниться, хотя мог, реакция у этого любителя тхэквондо отменная. Суворов криво улыбнулся.
– Ну да, заслужил. Тогда не буду больше извиняться. Хорошего вечера.
– Да пошел ты… – Богдан резко шагнул ко мне, и я осеклась, отступая назад и упираясь спиной в машину Марка.
– Очень хочется сделать то, за что придется извиняться вновь, – хрипло произнес Богдан.
Хлопнула входная дверь, и Суворов неохотно от меня отступил. С огромным облегчением смотрю на спускающегося по ступенькам крыльца Марка, вслед за ним выходит и Юля. Мое сердце заполошно бьется в груди. Чувствую себя загнанным в угол кроликом, который в последний момент избежал своей страшной участи. Больше никаких семейных встреч. Ни за что не соглашусь.
Как только Марк подошел, вцепилась в него, как в свою последнюю надежду. Шеф в ответ меня крепко обнял.
– До понедельника, Богдан, – произносит Марк с улыбкой, коротко просигналила машина – это шеф двери открыл.
– Угу. Вместе поедем по северной дороге? Нам пока в одну сторону.
– Нет, не получится, я поеду по другой трассе. Я домой.
– Почему? Ты разве не отвезешь Риту к ней домой?
– Нет.
Между братьями повисла тяжелая пауза.
– Бодик, ну мы едем? Я устала, – требовательно протянула Юля, садясь в их с Богданом машину.
Глава 20Суворов-старший ответил не сразу. Мне кажется, ему поплохело. С лица спал. Ощущение, что за время этой паузы он много о чем успел подумать, да и сказать хотел немало, а может и сделать, но в итоге бросил только сухо:
– Хорошего вечера.
Богдан развернулся и быстро ушел к своей машине. Марк помог мне сесть на мое место.
Первой из ворот выезжает машина старшего брата. Богдан выехал и как даст по газам, всю округу огласил ревом мотора своего авто. Марк едет спокойно и неспешно.
– Ты меня правда домой не повезешь? – интересуюсь я спустя пару минут.
– Отвезу, если хочешь, но у меня такого желания нет.
– А какое у тебя есть желание? – спрашиваю настороженно.
– Не расставаться. Не обязательно ехать сразу ко мне домой. Ничего такого я не подразумеваю. Можем посидеть в ресторане, пообщаться, в кино сходить – еще достаточно рано. Отпросишься у мамы?
Фыркнула.
– Я не отпрашиваюсь у мамы, я предупреждаю.
