— Это неправда! Я всегда любила вас всех, вы все четверо были моими братьями! — закричала мама возмущенно. — А не почувствовали мы твоего ухода, потому что один из нас в тот период времени едва не умер, подкосив всех.
— Не ори! Не надо пичкать меня этими байками! Куда бы мы ни пошли, ты неизменно либо трешься об бок демона, либо полируешь своим задом его колени. Я удивляюсь, как твой бешеный это терпит?! Мне кажется, не было бы в твоей жизни Дэя, вы бы с демонёнком из постели не вылезали.
— Солтон, ты идиот? Ты сам-то понимаешь, какую чушь мелешь? — голос королевы звучал устало. — Орших мой брат и муж моей дочери, на этом все, точка!
— А как ты будешь жить без связки, — привлек я его внимание к себе. — Ведь теперь доступ к жизненной энергии палача тебе закрыт, а без нее не будет долголетия.
— Мне его даст источник, разве ты не знаешь, что он оберегает своего хозяина, так что смерть от старости мне точно не грозит, — ответив, он снова вернулся к королю, пройдясь взглядом по бесчувственному телу, Сол улыбнулся. — Непривычно видеть Несокрушимого таким беспомощным и полностью в моей власти, — он пренебрежительно толкнул отца в висок, от чего его голова безвольно повернулась на бок. Мама при виде этого вскрикнула, а я дернулся, оковы впились в мышцы, удерживая на месте. В этот момент лопнуло третье заклинание, и тьма заструилась по моим венам, прося порвать в клочья того, кто обидел ее любимчика. Закрыв глаза, пряча от некроманта заплескавшуюся в них лаву, мысленно обратился к бушующей во мне силе: «Потерпи, еще не время, я должен снять «Цепь на зверя», когда начнем атаковать, мне надо быть во всеоружии!» — как ни странно, в этот раз черная магия меня послушалась и смиренно затихла, лишь недовольно урча.
— А нагиня, каким боком она во всем этом замешана? — почувствовав, что тьма успокоилась, снова обратился к Солтону.
— Я же давал тебе подсказку. Это и правда долг! Она была первоклассной воровкой, во время очередного дела нарвалась на стражу, и ее зацепило «Черное проклятье». Однажды ночью, возвращаясь из кабака, я натолкнулся на полумертвую девушку, в тот момент и не задумывался, что она может пригодиться, просто пожалел и снял с нее заклинание, а оказалось, для змей спасение жизни — кровный долг. Тогда я отмахнулся от нее, посчитав это глупостью, но когда мне понадобилась помощь, вспомнил о полугадюке, она с радостью согласилась и выполняла все мои поручения. Даже нашего палача покусала, пока я его отвлекал!
— Кстати о нем, ты чем-то пичкал Оршиха, чтобы он не очнулся?
— Нет, это его яд так подкосил. Я наведывался к нему всего три раза — проверял его состояние, и если бы оно заметно улучшилось, тогда да, убил бы. В принципе, мне все равно придется он него избавиться. Палач — не тот демон, которого можно сбросить со счетов, уверен, он будет мстить за свою семью, — вновь подойдя, он тихо добавил, не глядя на меня. — Алан, мне действительно жаль, меньше всего я хотел, чтобы ты пострадал в этой истории, — в его руке заклубилась уже знакомая тьма, судя по всему, разговор окончен.
49
АЛАН.
И в этот момент, со щелчком в моей голове, порвалось последнее заклинание. Улыбнувшись некроманту, я сделал шаг вперед, незамеченные мной оковы со звоном упали на пол. Тьма, радуясь тому, что ее отпустили поиграть, заплескалась лавой в глазах и клубами черного тумана оплела мое тело. Сол в ужасе попятился, бросая в меня фаербол, и прошептал побелевшими губами:
— Как это? Ты не мог их разорвать! — поймав рукой летящий в меня шар, ухмыльнулся.
— Видишь ведь, что смог! Сам же сказал: всесильный демон с нереальной силой, так в чем проблема? — я спокойно наступал на него, загоняя в угол. — При всей тщательности подготовки, ты не учел одну немаловажную деталь: тьма — не дрессированная собачка, а имеющая свое мнение засранка! Ты бы с ней не справился, даже я, со своими практически безграничными способностями, по ее мнению, оказался недостоин ей владеть, и она так и не слилась со мной. Поэтому ты напрасно сбросил со счетов белую магию, — уже занес руку, чтобы его убить, но… вспомнил, что он мамин брат, не желая ее расстраивать, наслал на него парализующее заклятье, отложив разборки до подходящих времен, и взмахнув ладонью, освобождая королеву с целителем, кинулся к отцу.
Магии в нем почти не осталось, ослаб до такой степени, что я не знал, как ему помочь. Тьма бушевала, требуя спасти ее любимчика. Психанув, схватил рубин с груди короля и попытался настроить его работу в другую сторону. Ничего не вышло! «Поглотитель» все еще вытягивал его силу. В ярости бросил рубин на пол.
— Работай, тварь, — голос под конец сорвался и дрогнул. — Ну, давай же, — умоляюще обратился к артефакту. Тьма, поняв, что ее не держат, потоком устремилась в алый камень и тут же заструилась из него в тело короля, оно дернулось, и с жадностью начало впитывать доверенные ему силы.
Приник ухом к широкой груди, слушая, как сердце, пропустив удар, забилось ровными толчками. За спиной раздался сдавленный всхлип, обернувшись на звук, я обомлел, глядя на то, как мама, откидывая окровавленный кинжал в сторону, перешагивает через некроманта с перерезанным горлом.
— Я же обещала, — произнесла она невозмутимо, натолкнувшись на мой взгляд. Кто-нибудь, скажите мне, как я вырос нормальным с такими родителями?! А королева бросилась к мужу и, гладя его по волосам, покрывая лицо поцелуями, зашептала. — Дэй, любимый мой, очнись, пожалуйста, я же без тебя жить не могу.
— Учти, если ты умрешь, я тебя даже хоронить не буду — тут брошу! — присоединился я к маминым уговорам.
— Вот, только надумаешь сдохнуть, а родной сын уже над твоим телом надругаться собирается! — раздался хриплый голос короля. Не открывая глаз, он поднял руки и, обхватив нас, прижал к своей груди. — Как же я вас люблю, мои родные!
— Эй, отпусти меня, давайте вы как-то сами с обнимашками справитесь, — буркнул я смущенно, вырываясь из захвата. Отошел от родителей к стоявшему на коленях возле Леи целителю. При моем приближении он, вскинув на меня взгляд, провел по ее лицу ладонью, закрывая глаза.
Растерянно посмотрев на эльфийку, я со злостью выдохнул:
— Ну уж нет! — и опускаясь рядом, копируя позу Рори, прижал руки к ее груди, посылая разряд тока, ее тело, выгнувшись, дернулось, я повторил, прошипев. — Оживай, тетя ушастая! — снова выгнувшись, она распахнула глаза, делая рваный вздох, Рортих, тут же подхватив ее ладонь, начал вливать свою силу. Щеки эльфийки сразу порозовели и, пару раз хлопнув ресницами, она перевела на меня осмысленный взгляд, прошептав:
— Живой! — вырвав свою ладошку у целителя, она села и, обвив мою шею руками, затараторила. — Мальчик мой, как ты? Цел? Нигде ничего не болит?
— Что со мной будет-то? — освободился я из удушающих объятий. — За меня мама-то родная так не переживает, вон как ни в чем не бывало пытается изнасиловать практически бессознательного правителя, — посмотрев за мою спину, эльфийка возмущенно поинтересовалась:
— Это кто бессознательный? Тот сволочной демон, что так рьяно щупает ее грудь?
