меньше года. Хотите удовлетворять свои сексуальные потребности? Я потерплю год, а после хочу забыть всё как страшный сон и начать новую нормальную жизнь.
— Ты будешь ходить на работу, и охранники никуда не денутся, — ледяной тон и режущие слух озлобленные интонации.
— Нет, — она его перебила, не дав договорить. — Это всё для защиты моей жизни? Я отказываюсь от ваших услуг. Моя сторона в договоре снимает с вас эти обязательства. А свои я как-нибудь отмучаюсь и выполню, — горькие злые слёзы скатились по раскрасневшимся щекам, а сердце, кажется, забыло, как работать. Взгляд Климова стал темнее ночи, а злорадная ухмылка озарила его лицо. Он медленно стал наступать, заставляя девушку отступать назад. Алиса уже хотела быстро развернуться и убежать в подъезд, но обернувшись, она увидела, что почти дошла до входной двери. Обрадовавшись, девушка дернулась, чтобы скрыться от этого темного соколиного взгляда, но прямо перед лицом захлопнулась дверь с оглушительным ударом.
Климов загнал её в ловушку. Обе его руки расположились по бокам от головы девушки. Алиса сглотнула, ощущая убийственную энергию, которую так и излучал мужчина.
— Значит, ты мучаешься? — для пущей схожести со зверем Климову не хватало только звериного оскала и устрашающего рыка. — Страдаешь, когда кончаешь? Или может, тебе настолько противны мои ласки, что хочется ещё? Забыть меня хочешь?
— Уйдите, — тихо прошептала Алиса. Ей было стыдно, что она так похотливо отдавалась такому ужасному человеку, который теперь и козырял этим. Его слова словно иголки ранили сердце. Медленно и мучительно больно.
— Ты кричишь о глупости и признаниях в чувствах и тут же пытаешься показаться сильной, — Александр осуждающе цокнул. — Со мной это не пройдёт. Ты влюбилась и в этом только твоя вина. Я говорил, не придавай большего значения сексу. Да с тобой кайфово, также как и тебе со мной. Но это просто секс. Вбей это в свою голову.
— Хорошо, — Алиса лишь согласилась, не желая больше спорить. Она корила себя за свою наивность. Ненавидела, что привязалась и влюбилась в Климова. В человека, которому не нужна её любовь. Вновь и вновь она наступает на одни и те же грабли. Влюбляется в мужчин, которым на неё плевать. Это самая главная и глупая её ошибка.
— И забыть ты меня явно не сможешь, — плотоядная ухмылка, которая стала уже привычной для девушки. — Каждая твоя клеточка, помнит и желает меня. Смирись с этим.
Мужчина отошёл, пропуская девушку в подъезд.
— Пожалуйста, — жалобная просьба, въевшаяся в подкорку мозга мужчины. — Не провожайте… я хочу одна
Климова будто обожгло чем-то изнутри. Слова, что он говорил сейчас, захотелось вмиг вернуть назад. Борющаяся с собой Алиса, которая вмиг потухла, пугала и била под дых. Он не хотел её чувств, но почему-то сейчас ощущал за собой ошибку, подавив девушку. Она зашла в подъезд, а мужчина так и остался стоять, пытаясь унять поток своих мыслей.
Алиса чувствовала внутри разъедающую пустоту. Было так нелепо думать, что Климов может к ней что-то чувствовать. Она нужна ему только для секса, и то скоро надоест. Девушка зашла в свою квартиру и упала на кровать, давая волю всем своим слезам. А в груди так и жгло, не давая покоя. Она хотела вырезать это из себя, удалить, чтобы не было так омерзительно больно. Он хочет просто секс, без лишних вопросов и эмоций. Девушка бесповоротно решила для себя, что она всеми силами будет игнорировать мужчину, выполняя лишь долг по договору.
Глава 32
На следующее утро Климов был в ужасном настроении. Алиса решила показать характер и не вышла из своей квартиры, когда приехал новый охранник. Ломать дверь было бы слишком опрометчивым поступком, учитывая вчерашнюю ситуацию. Все сотрудники не решались и слова сказать мужчине, потому как все знали, что его в таком настроении лучше не трогать.
Александр хотел поехать и вразумить непослушную девчонку, но дела на работе не дали этого сделать. А после обеда ему позвонил Фёдор Петрович — его психолог, у которого он многому научился. Если бы не этот хороший человек, Александр даже представить не может, чтобы с ним было.
— Здравствуй, Саша, — глухой предпенсионный голос мужчины, стал уже привычным. Психолог для него был, как второй отец.
— Здравствуйте, Фёдор Петрович. Давно Вас не слышал. Всё работа, никак не мог даже время найти и набрать Вас.
— Как ты? Девушку не нашёл?
— Вы же знаете, что у меня нет желания вновь обжечься.
— Ты ведь понимаешь, что без женской поддержки, мужчина погибает. Я научил тебя видеть людей. Различать в них хорошее и плохое. То, как поступила одна, не означает, что и другие будут делать также, — Климов всегда старался прислушиваться к человеку, который вытащил его из самого дна, научив смотреть на мир по-другому. Но вот открыться какой-либо девушке Александр не решался. Именно поэтому о его жизни никто, абсолютно никто не знает.
— Я не знаю. Мне кажется, что я понял одну девушку, но каждый раз она удивляет всё больше. Я не могу предугадать её действия. Вчера, встретив Ксению, разозлился и сорвался на эту Алису. Давно не позволял себе такого.
— Знаешь, Саш, я как-то своей жене сказал, что лучше бы никогда в жизни её не встречал. Я тогда был сильно на неё зол, вот и выпалил первое, что пришло в голову. Но, когда увидел её слезы и понял, что являюсь их причиной, меня будто током прошибло. Было ощущение, что я испытываю всё то же самое, что и она. Внутри будто всё выжигало. Вот тут я понял, что если ты коришь себя за её слезы, чувствуешь, будто твою душу взяли и пропустили через мясорубку, то это твоё.
— Но когда плакала Ксения я тоже испытывал нечто такое.
— Не путай жалость и тянущиеся друг к другу души, — психолог вздохнул. — Мой тебе совет, если она запала в душу, то попробуй её понять и узнать. Твой закрытый образ жизни приводит лишь к нервозности и озлобленности.
— Я подумаю над Вашими словами, — Фёдор Петрович заставил задуматься. Александр никогда ранее не испытывал на себе то, что чувствуют другие. Это было чем-то новым и удивительным. Он не мог отрицать, что Алиса вызывает в нём совершенно иные чувства, нежели Ксения.
Приятный разговор с психологом продолжился уже на другие темы: о работе, друзьях и тому подобном. Но в голове Климова всё крутились мысли об Алисе.
* * *
Девушка проснулась ранним утром от надоедливого звонка в дверь. Она ещё вчера твердо решила не выходить на работу.
