— Всего за несколько дней? — Стефан иронически на меня посмотрел. — Впрочем, старик этот прожил в указанном месте всю жизнь, а от проказы страдал уже более десяти лет…
— Ладно, с Клейтоном всё ясно! — сказал я. — Вернее, ничего не ясно. А что там с Уоллесом в Австралии? Тоже в умирающего старика превратился?
— А вот и не угадал! Чип обнаружен у семнадцатилетней девушки, лечащейся от наркозависимости в специальной клинике города Брисбена. Как думаешь, она и есть преобразившийся Джон Уоллес? Только учти, у девушки этой имеются родители, которые, кстати, и отправили её в клинику полгода назад…
— Круто! — только и смог вымолвить я. — Знаешь, мне кажется, что бы ты мне сейчас не сообщил об Уинтере Бруксе, оказавшимся, почему-то, в Лаосе, я всё равно не удивлюсь!
— Ты думаешь? — Стефан как-то загадочно улыбнулся. — Так вот, чип Брукса обнаружен в одном из двух буйволов, единственной, кстати, ценности бедной крестьянской семьи.
Стефан замолчал, и некоторое время мы оба сидели молча.
— Просто голова кругом! — проговорил я после довольно-таки продолжительного молчания. — Но как это всё связано вот с этим!
И я легонечко пнул носком ботинка рюкзак, стоящий подле стола. В ответ на это рюкзак протестующее звякнул и я тотчас же вспомнил о находящейся в нём бутылке виски.
Вот только разбить её мне и не хватало для полного счастья!
— Доберёмся и до наших дел! — Стефан, мельком взглянул на наручные часы. — А пока есть время, я тебя немного просветить хочу. В общем, после исчезновения этих троих (а произошло сие две недели назад), из подземного лазарета-лаборатории таким же невероятным образом исчезли ещё пятеро.
— Их чипы тоже обнаружили? — поинтересовался я. — И где именно? Разбросанными по всей нашей обширной планете?
— На этот раз все вместе. В Африке, в одном львином прайде. И знаешь, что ещё странно? На этот раз трое из исчезнувших были женщинами. Так вот, чипы обнаружены у трёх львиц и двух молодых львов, которых вскоре доминирующий самец должен изгнать из прайда. Как тебе такая закономерность?
— Никак! — сказал я, вспомнив о девушке из Австралии.
Стефан, кажется, тоже в этот момент именно о ней и подумал. Во всяком случае, он не стал далее развивать эту тему.
— Исчезают те, которые вернулись в добром здравии? — спросил я, вспомнив вдруг объяснение, данное мне ранее мистером Смитом. — Или пускающие слюни безвольные идиоты тоже?
— Те, кто в добром здравии, — думая о чём-то своём, рассеянно проговорил Стефан. — Безвольные идиоты продолжают благополучно пускать свои слюни.
— А, может, им и нет необходимости исчезать? — предположил я. — В том смысле, что нет необходимости исчезать вместе с телом. Вот они и покидают его тут, как ненужный баласт…
— Что?!
Некоторое время Стефан как-то ошарашено на меня смотрел. Потом ожесточённо почесал затылок.
— Да нет же! Это уж… это уж слишком как-то! Хотя, с другой стороны…
— Хоть с третьей, хоть с четвёртой! — вздохнул я. — Короче, ни черта вы не знаете, господа учёные! Ну, а те, кто вовсе не возвращается, с ними что происходит, по твоему разумению?
— Не знаю! — ответно вздохнул Стефан. — И никто из нас ничего об этом не знает. И это самое страшное!
— Страшное, это то, что они все, возможно, погибли?
— Страшное то, что они все, возможно, вернулись! Вот только не на эту базу, а куда-то ещё!
— Куда-то ещё? — задумчиво повторил я. — А куда именно?
— Да куда угодно! — Стефан пожал плечами. — На старушке Земле ещё хватает места!
После этого мы некоторое время сидели молча.
— Вернулись, ну и вернулись! — сказал я. — Ты боишься, что они, люди эти, сейчас на каждом углу кричать станут о своём невероятном путешествии в страну жёлтого песочка?
— Я другого боюсь, — негромко проговорил, прошептал даже Стефан. — Боюсь, что они уже не люди! И мне лучше думать, что они все погибли или просто застряли почему-то в непонятном том месте, чем вот так…
Он замолчал, не договорив, а мне от этого его тревожного горячечного шёпота даже не по себе как-то стало. И ещё какая-то злость охватила, сам даже не знаю, на кого. Но точно не на Стефана…
— Тогда я тоже, выходит, не человек?! — резко, может, даже излишне резко проговорил я и изо всей силы грохнул кулаком по столу. — Вы ведь никого из тех, кто там хоть раз побывал, уже не относите к категории людей, так ведь?
— Не так! — Стефан отрицательно мотнул головой. — Всё сложнее, Тед! Всё гораздо сложнее!
Тут мне неожиданно вспомнился злополучный полковник Джеймс Хилл, бывший мой друг и бывший мой начальник.
Мистер Смит назвал его «идиотом, пускающем слюни»… ну, а что скажет об этом профессор Стефан Малевский?..
Стефан, когда я спросил его о судьбе Джеймса, вдруг улыбнулся. Правда, почти сразу же помрачнел.
— Да, и с полковником этим тоже ерунда какая-то получается!
И тут же поведал мне, что несколько дней назад в спальне Элизабет Хилл, которую она делила по доброте душевной с бывшим адъютантом Джеймса, лейтенантом Томасом Хардли, неожиданно возник Джеймс Хилл собственной персоной. Вот так, совсем из ничего, вроде как, из пустого воздуха выткался…
Элизабет, естественно, пронзительно завизжала, а бравый лейтенант Хардли, проявив поистине чудеса оперативности, тотчас же бросился к окну и, распахнув его, выскочил наружу. Бедняга не учёл, что спальня в доме полковника находится на втором этаже, а потолки у комнат на этаже первом довольно-таки высокие.
В общем, он повредил обе ноги и был подобран чуть позже в бессознательном состоянии сердобольными соседями, прибежавшими на истошные вопли и крики о помощи госпожи Хилл. Правда, к тому моменту, когда они подбежали, госпожа Хилл уже не кричала…
Закутав незадачливого любовника сразу в несколько одеял (а то ведь совершенно раздетым на снегу лежал), Томаса Хардли срочно отправили в больницу, тогда как оставшиеся возле дома соседи принялись настойчиво стучать в запертую дверь. Стучали долго, стали даже поговаривать, что неплохо было бы дверь эту отворить насильственным способом, как вдруг она сама широко распахнулась, и на пороге возник господин Джеймс Хилл собственной персоной. В каком-то пёстром восточном халате, дурацком ночном колпаке и в тапочках на босу ногу. И господин Хилл тотчас же заорал, чтобы все эти чёртовы идиоты убирались в свои поганые логова и не смели совать любопытные носы в чужие семейные дела!
Впрочем, соседей это не особенно испугало и они самым решительным образом потребовали от разъярённого полковника, чтобы тот объяснил всё же, что заставило его жену столь пронзительно верещать посреди ночи и даже взывать о помощи, а также, почему под окнами его дома найдет в бесчувственном состоянии обнаженный молодой человек.
